Альманах «Костромская земля», Кострома, вып. 1, 1990, с. 10–11.
II. ИЗ ИСТОРИИ КОСТРОМСКОГО КРАЕВЕДЕНИЯ
Флейман Е. А. (Кострома)
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОСТРОМСКОГО НАУЧНОГО
ОБЩЕСТВА ПО ИЗУЧЕНИЮ МЕСТНОГО КРАЯ
в 1917—1930 гг.
В истории отечественного краеведения 1917-1930 гг. занимают особое место. Великий Октябрь раскрыл огромный потенциал народного творчества в области научной и краеведческой деятельности. О большой популярности краеведения после революции свидетельствует рост краеведческих организаций. До 1917 г. в нашей стране их было 155, в 1927 — 1688 <1>, в 1930 — 2334 <2>. В 1921 г. было создано Центральное бюро краеведения (ЦБК) — научный и организационный центр краеведческого движения. С 1923 г. стал выходить журнал «Краеведение», а с 1925 г. издавались «Известия ЦБК». Состоялось четыре краеведческих форума РСФСР и СССР (1921, 1924, 1927 и 1930 гг.). |
<1> Известия Центрального бюро краеведения. — 1927.— № 8. — С. 266. |
Как видим, в 1920-х гг. в нашей стране сложилась единая общественная краеведческая организация с всесоюзным центром, а на местах — краеведческими обществами и их ячейками.
Одним из таких краеведческих обществ было «Костромское научное общество по изучению местного края», которое просуществовало до 1930 года. Открылось оно в мае 1912 г. Эта краеведческая организация оказала заметное влияние на культурную жизнь дореволюционной Костромы.
После Великого Октября отечественное краеведение стало развиваться на совершенно иной качественной основе. Перед партийными и советскими органами встал вопрос об изменении краеведения в соответствии с потребностями социалистического строя.
|
Работа Костромского общества после революции заметно активизировалась. О популярности краеведения после Октября свидетельствует рост его рядов. Так, за период с 1917 — первая половина 1918 гг. численность общества возросла с 364 <3> до 441 <4> человека. В 1928 г. в обществе состояло 787 <5> человек. В структуру этой общественной организации в 1917—1930 гг. входило 33 уездных и волостных краеведческих объединения. Отметим, что до 1917 г. в уездах и волостях губернии краеведческих организаций не было вообще. По признанию ЦБК, Костромское научное общество в 20-х гг. являлось крупнейшим общественным краеведческим формированием в стране <6>. Его почетными членами были, например, географ и ботаник Г. Ф. Морозов (1867—1920), антрополог Е. М. Чепурковский (1871—1950). В обществе начинали свою научную деятельность будущие видные советские ученые: археолог П. Н. Третьяков, историк И. В. Мешалин, ихтиолог И. Ф. Правдин и др. |
<3> Отчет о деятельности Костромского научного общества по изучению местного края (ККОИМК) за 1917 г. — Кострома, 1910. — С. 3. |
Пополнение краеведческих сил происходило в основном за счет интеллигенции. Среди краеведов было немало квалифицированных специалистов, хорошо знавших особенности экономики и культуры своего края: статистики, музейные и архивные деятели, учителя и агрономы и т. п. Важно было осторожно и не стесняя творческой инициативы интеллигенции, среди которой было много представителей дореволюционной науки, направить ее в русло социалистического строительства. Являясь одним из каналов по вовлечению буржуазных специалистов в строительство новой жизни, Костромское общество во многом восполняло недостаток в губернии, особенно в первые годы Советской власти, государственных научно-исследовательских учреждений.
Значительную роль в координации научной работы общества играли губернские и уездные краеведческие съезды и конференции. В 20-х гг. они являлись существенным фактором в жизни губернии — на них обсуждались актуальные вопросы хозяйства и культуры. Так, например, 1-я конференция по изучению производительных сил (1—3 декабря 1924 г.) рассматривала проблемы изучения природы, сельского хозяйства, промыслов. Всего было заслушано 38 докладов, многие из которых представляли итог многолетней научно-исследовательской работы краеведов. На 1-м губернском краеведческом съезде (15—17 июня 1924 г.) было предложено начать экономическое обследование уездов, составить путеводители, библиографические и историко-географические словари. Большинство рекомендаций съезда было выполнено, что говорит о его благотворном влиянии на развитие краеведческого движения.
Всякие результаты своей деятельности краеведы стремились сохранить для науки и сделать их достоянием широкой общественности. Итоги исследований публиковались в виде сборников статей и отдельных монографий.
Издательская работа была поистине полнокровной. Достаточно сказать, что с 1912 по 1930 гг. Костромское научное общество издало 74 сборника статей, 25 из них — отделениями общества. Добавим, что подавляющее большинство «Трудов...» — 66 — общество издало в послеоктябрьский период своей деятельности, что еще раз подтверждает большую активность и планомерность работы общества после Октября. Именно в этот период находятся возможности и для издательской практики в уездах и волостях. Так, Солигаличское отделение общества с 1917 по 1930 гг. выпустило 12 отдельных изданий «Трудов...», Галичское — 5, Кологривское — 4 и т. д.
Задолго до партийного постановления «Об издании истории фабрик и заводов» (10 октября 1931 г.) в «Трудах» стали публиковаться конкретные материалы по истории промышленных предприятий. Краеведы поставили ряд важнейших проблем, привлекших внимание профессиональных ученых к истории промышленности, дали толчок ее дальнейшему изучению. Значительный вклад в разработку истории фабрично-заводской промышленности верхневолжского региона внес краевед Е. Ф. Дюбюк. Приведем некоторые работы этого исследователя: «Раменский чугунно-плавильный завод», «Полотняная промышленность Костромского края во второй половине XVIII и первой половине XIX в.» и др.
Краеведами были составлены (а некоторые из них и опубликованы) описания ряда городов и культурных центров Костромского края. Достойное место в краеведческой литературе заняли исследования, посвященные фольклору. Стремление как можно полнее зафиксировать бытовые особенности местного края нашло отражение в работах по этнографии. Многочисленность произведений по этой тематике не позволяет привести их полностью. Назовем всего лишь некоторые: Ельчанинов И. Н. «Описание города Буя», Шумский И. «Отхожие промыслы Солигаличского уезда», Смирнов В. «Клады, паны и разбойники (этнографические очерки)».
Положительно оценил издательскую работу костромских краеведов крупный советский государственный деятель, ученый В. Д. Бонч-Бруевич. В своем письме в правление общества он отметил большой интерес ученых к его изданиям и рекомендовал шире распространять их по другим городам России <7>. |
<7> ГАКО, ф. р. — 838, оп. 1. д. 21, л 60. |
Краеведческая работа неотделима от музейной практики. В Костромской губернии все музеи и в первое время после их организации находились в ведении Костромского общества и работали на основе энтузиазма и безвозмездной работы краеведов. Нам удалось выяснить, что к 1930 г. в губернии действовало 9 краеведческих музеев, из них 8 — в уездах и волостях. Характерно, что до резолюции вне губернского центра музеев не было вообще, В 1918 г. организовали музей в Кологриве, в 1919 г. в Чухломе, в 1922 г. в Галиче, в 1923 г. в Солигаличе и т. д. Музеи являлись признанными среди масс очагами культуры.
Важнейшим направлением работы краеведов была охрана внемузейных памятников: произведений архитектуры, археологических объектов и т. д. Часто краеведы, не дожидаясь указаний государственных органов, сами брали на себя инициативу. Дать описание памятников, наладить элементарную охрану в далеких уголках губернии могли только местные культурные силы. Инициативу краеведов всемерно поддерживала губернская коллегия по охране памятников истории и культуры, созданная в 1918 г. В президиум коллегии вошли руководители костромского краеведения Е. Ф. Дюбюк, Н. Н. Виноградов, А. И. Черницын <8>. |
<8> ГАКО, ф. р. — 838, оп. 4, д. 7, л. 3; оп. 1, д. 1, л, 5. |
К 1923 г. удалось зарегистрировать в уездных городах и сельской местности губернии 51 культовое сооружение, представляющее историко-художественную ценность <9>, а в губернском центре произвести научное описание и взять на учет более 40 церквей. Позднее многие из этих памятников приняли под охрану государства: церковь Воскресения-на-Дебре, церковь Иоанна Златоуста, церковь Вознесения, церковь Спас-Преображения, архитектурный ансамбль Ипатьевского монастыря. |
<9> ГАКО, ф. р. — 838, оп. 4, д 7, л. 3. |
Параллельно проводилась работа по охране гражданских сооружений. Так, к 1925 г. составили список выдающихся произведений архитектуры Костромы (всего 25 объектов) <10>. В эту группу вошли здания бывшего дворянского собрания, особняк Сунгурова, дом Янцен, архитектурный комплекс торговых рядов, гауптвахта, дом Общественного собрания, дом сенатора Борщова. Эти и другие памятники впоследствии также были приняты под охрану государства. |
<10> ГАКО, ф. р. — 838, оп. 4, д. 21, л. 50. |
Между тем не все благополучно складывалось в деле охраны. Деятельность сотрудников государственных органов и общественного актива проходила в трудных условиях, так как встречала косвенное противодействие. Известно, что в годы восстановления народного хозяйства и его дальнейшего развития разрушение памятников часто связывалось с производственными нуждами, с реконструкцией городов. Часть памятников пострадала от неправильных методов в антирелигиозной работе.
Только благодаря общественности удалось добиться отмены решения местных властей построить элеватор на месте памятника XVII в. церкви Воскресения-на-Дебре в Костроме, сохранить в Галиче каменную ограду древнего Паисиева монастыря, предназначенную на снос для строительного материала, спасти известный памятник археологии — стоянку каменного века возле деревни Федоровская близ Чухломы, которая подверглась разрушению путем распашки поля.
В настоящее время в Костроме около 150 памятников и около 300 на территории области охраняются государством. Несомненно, это во многом результат работы краеведов 1920-х гг.
1920-е гг. были периодом рождения и расцвета советского краеведения. Его демократический характер привлекал к работе культурные силы на местах. Благотворный вклад краеведческих обществ в развитие региональной экономики и культуры принес краеведческому движению авторитет и признание. Казалось, что оно пойдет по пути своего совершенствования и дальнейшего развития. Однако наметившийся на рубеже 20-х—30-х гг. процесс сужения демократии отрицательно повлиял на общественную активность. На состоявшейся в марте 1930 г. IV Всероссийской конференции по краеведению был пересмотрен вопрос о системе работы краеведческих обществ. Вместо добровольных краеведческих организаций стали создаваться так называемые бюро краеведения с административными методами управления. Замена самодеятельных организаций бюрократическими органами привела к массовому выходу его участников и, в конечном итоге, к свертыванию общественной культурной работы.
В 1930 г. вместо Костромского научного общества было организовано бюро краеведения, принявшее от общества его материальные средства. Бюро краеведения не сыграло заметной роли в культурной жизни губернии и в 1937 г. было ликвидировано.