4.13. Египет: Мемфис, Нил, Рашид, Александрия. 1670—72.

А вот что мог видеть Полозов, выходя за стены Каира, — не пробыл же он там все полтора года безвылазно (цветные илл. — акватинты T. Milton по рис. Luigi Mayer 1790-х из кн.: Views in Egypt..., 1801 и Views in Egypt, Palestine and Other Parts of the Ottoman Empire, 1804; монохромные — гравюры M. Tuscher по рис. Frederick Lewis Norden 1737—38 из его кн.: Travels in Egypt and Nubia. Vol. I, 1757):

Нил, Сфинкс и пирамиды («фараоновы полаты»), Мемфис и его окрестности:

Сфинкс и главная галерея пирамиды в Мемфисе:

Акватинты T. Milton по рис. Luigi Mayer 1790-х из кн.: Views in Egypt..., 1801

Задумаемся: после невероятного освобождения с галеры Полозов шёл путём паломника, ненадолго задерживаясь в крупных городах, по-видимому, в основном для заработка. Этим мотивирован его путь до Святой земли. И дальше, в Египет, он движется, не упуская из виду тамошних священных реликвий. Но реликвиям можно поклониться за несколько дней, а он задерживается в Египте на целых полтора года. Отчего? Мне кажется, он здесь нашёл почти рай на земле. Сказочный климат без зимы и холодов; пестрота рас, религий и укладов; широта возможностей для заработка, как в любом крупном городе; удалённость от турецкой власти и риска разоблачения; лёгкая доступность всех жизненных удовольствий; в общем — живи да живи.

Но ведь не вытерпел! Опять сорвался с насиженного уютного места и двинулся в путь. А это отчего? Здесь мне видятся две причины. Одна из них — тоска по родине, подпитываемая постоянно окружающим «фоном» русских невольников, которыми кишел Восток. А вторая причина — весьма возможная, судя по извилистости и кружности его последующих странствий, — это невзначай выросшая в его душе тяга к путешествиям. Полтора года он выдержал, а дальше зачесалось в душе и в пятках, стало невмоготу, и он решился: прощай, Каир!

Вначале он сходил до Александрии — вероятнее всего, Нилом на арабском судёнышке меркебе, джерме или дахабии вдоль берегов, покрытых «журавлями»-шадуфами и водяными колёсами для полива посевов, за два дня спустился на 200 км до торгового города Рашида, более известного под позднейшим французским именем Розетты, где по улицам разгуливали страусы, и затем вдоль морского побережья ещё за день (ок. 60 км, значит, не пешком, а верхом) добрался посуху. Вот как описал сходное путешествие уже не раз цитированный выше старец Суханов двумя десятилетиями ранее: «От Решита до Мисиря <Каира. — Е. Ш.>, по реке по обоим берегам всё воду колесом волами наливают из реки, поливают сахары и прочие сады, пшено сорочинское <рис. — Е. Ш.>, по обе стороны реки берега ровные, а вода полая, с берегами ровна, шириною яко Ока под Серпуховым или под Коломною, а инде и уже. Островов много по обе стороны; деревни частые, всё земляной кирпич нежженой, а иныя есть жженые кирпичные и каменные; а везде мечети стройные; скота по берегу по обе стороны много; буйволов и коров и овец; овцы все багряные, хвост по земли, уши долги, и верблюды и гайдуки, сиречь ишаки, того много же»*.

__________

* Проскинитарий Арсения Суханова: 1649–1653 гг. Ред. и предисл. Н. И. Ивановского. Православный палестинский сборник, вып. 21 (т. 7, вып. 3), 1889, с. 35 [https://rapidshare.com/files/17516973/PPS_21_1889.pdf].

Слева: вид на Рашид (Розетту) [811]; справа: Рашидские (Розеттские) ворота Александрии [836]. Акватинты T. Milton по рис. Luigi Mayer 1790-х из кн.: Views in Egypt..., 1801

Александрия была в ту эпоху центром мирового еврейства. Вот описание её у уже цитированного А. Суханова (август 1651 г.): «Александрия град пречудный знанием; нет такого ни единого града, якоже он был украшен; а ныне пуст, не многие люди живут по воро-[с. 32:]там вокруг града, а середка града вся порожня; палаты все обвалились; тут и дом отца великомученицы Екатерины, стоят палаты великие как горы, кирпич красной, а все обрушились, а иные своды еще стоят /.../. А соборная церковь была гораздо велика, а ныне турчин живет, устроен двор как город; а в ту церковь внутрь никто не входит. Да внутрь града Александрии без числа много стоит столбов каменных высоких и средних и мелких мраморных, из единого камня выточенных, круглых, а не составленных. Из Белого моря затон велик зашел до самой стены города; тут врата к морю великие; у тех ворот внутри града сажен в пять овраг, и стоит столб дивный из единого камени иссечен, четверогранен, в высоту будет сажен с двенадцать, а на нем письма вырезаны кругом от низа и до верха, неведомо какие: сабли, луки, рыбы, головы человечьи, руки, ноги, топорки, а иного и знать нельзя, видимая и невидимая; а сказывают, будто некоторая мудрость учинена»*.

___________

* Проскинитарий Арсения Суханова: 1649–1653 гг. Ред. и предисл. Н. И. Ивановского. Православный палестинский сборник, вып. 21 (т. 7, вып. 3), 1889, с. 31–32 [https://rapidshare.com/files/17516973/PPS_21_1889.pdf].

Упоминание у Суханова о доме отца великомученицы Екатерины провоцирует на гипотезу, что и Полозову могли показать эту местную реликвию, рассказать о 18-летней Христовой невесте чуть ли не царских кровей, покорившей красотой, умом и силой убеждения в 305 году и 50 философов злого кесаря Максимина, и его военачальника с 200 солдатами, и даже супругу императора (впрочем, цезарь в раздражении от этой эпидемии новообращённых христиан жестоко и разнообразно казнил их всех, и напоследок отсёк голову самой мученице). В России св. Екатерину знали, но особо популярной в 17 веке она ещё не была, и версия о подобном рассказе помогла бы понять, отчего Полозов решил после Египта предпринять трудное и небезопасное хождение к монастырю с её мощами в безжизненную синайскую пустыню.

Александрия в акватинтах T. Milton по рис. Luigi Mayer 1790-х

(из книг: Views in Egypt..., 1801 и Views in Egypt, Palestine and Other Parts of the Ottoman Empire, 1804):

В дне пути от Александрии на скале, шумно обтекаемой Нилом, то есть, получается, в Рашиде (хотя дело было зимой, и Нил в это время не полноводен), Полозова поразили «палаты Александра» (Македонского), «у Турскова салтана нет таких полат» — что это было, загадка, никаких крупных строений древности ни там, ни в других окрестностях Александрии в 17 в., после двадцати бурных столетий войн, землетрясений и затоплений не было, и ничто там не стояло вровень с великолепием Топкапы.

Отсюда Полозов двинулся в обратный путь, — по хронологии его рассказа, это было зимой 1671/72 гг. Чтобы не попасть в руки воинственных бедуинов, нередко путники, идущие через Аравию, поджидали «кафеле» — огромного каравана, перевозящего в Египет кофе, а оттуда разные купленные на выручку товары, насчитывающего до 4 тысяч (!) верблюдов, если верить словам Вас. Григоровича-Барского*. Но к синайским святыням кафеле явно не заходили, и туда Полозову пришлось добираться на свой страх и риск.

___________

* «Замедлехь же аз в Сувези <Суэце. — Е.Ш.> дний 15, ожидающи кафеле, даби с ним отъишол в Египет; обичай бо тамо есть таков, яко ни от Сувеза в Египет, ни от Египта в Сувез не преходит в мале числе людие, понеже на пути том обретаются разбойници, но купно с кафелем всяк путешествует. Кафеле же именуется оная подвода, яже преносит от Сувеза в Египет кафе, оттуду же вь Сувез различное брашно /.../. Кафеле же имат до четирех тисящ и вящше верблюдов, и народа толико же, яже вся суть господий великих, иже в Египте». (Н. П. Барсуков. Странствования Василья Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г. Ч. II, СПб., 1886, с. 42 [http://rapidshare.com/files/136136640/Barsukov_N_P_Stranstvovaniya_Vasiliya_Grigorovicha_Barskogo_1723_1747_02.pdf]).

Привал каравана в окрестностях Синайских гор. Рис. Д. Робертса, 1839 [241]

Начало раскопок Великого Сфинкса при Наполеоне. Илл. из кн. Description de l'Egypte, 1809 [235]

К предыдущему разделу | К оглавлению | К следующему разделу

Высказаться