4.6. Ливан и Сирия. 1669—70.

Карта предположительных маршрутов Полозова по Леванту: Малая Армения — Сирия — Ливан — Галилея — Самария — Иудея — Аравия — Египет — Синай — и обратно до Аданы. (На основе карты из изд.: Помяловский И. В. Паломничество по Святым местам конца IV века // Православный палестинский сборник. Вып. 20. СПб., 1889 [97]).

От Аданы Полозов петлисто, не по прямой, пошёл по Ливану и Сирии, и, отмеряв ещё не менее 600 км, пришёл на Святую землю. Он упоминает на этом пути и крупные города и мелкие поселения, из которых Э. Чумаченко идентифицировала Онтекию (это, к его времени, что-то вроде поселения среди развалин некогда величественной античной Антиохии), Халеб (бывш. Алеппо), Хаму, Хомс (города, стоящие на той же «великой реке Асы», которую видел Полозов в Антиохии), Аккар, Кутейфу, Сарепту, Дамаск, Сафед и мост Джессир аль-Якуб, про который Полозову рассказали, что его строил библейский Иаков, но Э. Чумаченко поправляет: «Это имя дано мосту на Иордане от строителя его Ароба Якуба; путешественники, которые везде встречают библийские предания, вообразили, что в этом месте перешел через Иордан Иаков сын Исаака, когда бежал от гнева Исава (К. М. Базили. Сирия и Палестина под турецким правительством, ч. I. СПб., 1875)»*.

____________

* Э. Г. Чумаченко. Путешествие В. В. Полозова по странам Ближнего и Среднего Востока в 70-е годы XVII в. // Палестинский сборник. Вып. 15 (78). М.-Л., Наука, 1966, с. 214 [http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1660-1680/Polozov/pred1.htm].

Когда я собирал эти картинки, просматривал старинные книги, в новостях вдруг зазвучали эти древние имена: Хама, Хомс. В Сирии шла гражданская война, текла кровь массовой резни, словно и не было трёх с половиной веков прогресса, отделяющих нас от Полозова. Нет, я не буду омрачать рассказ свежими подробностями зверств, а обращусь к описаниям другого знаменитого паломника, ходившего по Сирии через 80 лет после Полозова, Василия Григоровича-Барского (замечу попутно, что первым напечатал отрывок из его огромных по объёму записок в своём журнале «Парнасский щепетильник» за июль 1770 года не кто иной как Мих. Чулков, также щедро представленный на нашем сайте).

О Хаме Григорович замечает, что центральная крепость его разорена от нерадения градоначальников, что жителей там много, и кроме магометан есть и христиане, и евреи; дома крепки и красивы, река Оронт, текущая сквозь город, напояет сады и огороды, на ней много мельниц и мостов, а также искусные колёса, которые, вращаясь, черпают воду из реки и изливают на высокие стены, откуда она, разделяясь, течёт на все улицы города и каждый её легко черпает; изрядно в городе бань и красивых храмов, созданных в своё время христианами, а ныне где разорённых, где обращённых в турецкие мечети; христиане же местные столь гостеприимны, что лучше их в Сирии нет; и всего в городе обильно, особенно же съестного*.

____________

* «... крепость, обретающаяся внутр, посреде града, раззорися, за нерадением градоначалниковь /.../ Жителей же и нине множество от бесурмановь, християнь же и Евреевь обретаются, и здание домовь крепко и лепо есть, и река Орондий /.../ сквозе град течет и вси сади и вертогради напаяет, на ней же сут устроенни млини [мельницы. — Е. Ш.] и мости изрядно, такожде и кола [колёса. — Е. Ш.] художестна, иже обращающеся черплют от реки воду и изливают на стени високо, отъонюду же, на многи части разделяющеся, течет вь вся стогни [улицы. — Е. Ш.] градскии, и безътрудно вси почерпають. Тамо бани к омовению изрядни обретаются, такожде и храми лепотни, от християнь иногда созданни; нине же инни суть разоренни, инни же в мечети Турецкии претворенни. /.../ Вси же християне тамо суть тол страннолюбиви, яко вь всей Сирии не обретаются лучши, еще же и град в вся изобилуеть, найпаче же вь хлеб» (Н. П. Барсуков. Странствования Василья Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г. Ч. II, СПб., 1886, с. 124 [http://rapidshare.com/files/136136640/Barsukov_N_P_Stranstvovaniya_Vasiliya_Grigorovicha_Barskogo_1723_1747_02.pdf]).

А вот об Антиохии Григорович-Барский заметил, что там странноприимного дома или гостиницы нет, к тому же и христиане не имеют обычая звать странников в дом; магометан там множество, и настолько злонравных и христоненавистных, как ни в одном другом городе Сирии*.

____________

* «... тамо нест странноприемна дому, или гостинници, и ниже [~ тем более. — Е. Ш.] здание церкви, к тому же и християне не имут обичая страннихь звати в доми /.../ вь Антиохии множество мохаметан, и тии сут сице [так. — Е. Ш.] злонравни и христоненавистни, яко ни в коем же граде Сирии не обретаются злейшии паче оних» (Там же, с. 127).

Но более всего впечатлил Григоровича Халеб: город пресловутый и знаменитый, самый большой в Сирии, превосходящий богатством, многолюдством и величием столицу (Дамаск), хотя и не внутренней красотой и обилием воды; не ограждённый стеной, не окружённый рвом, как другие большие города, а сами высокие и прочные здания домов, стоящие вплотную друг к другу, образуют городскую стену, и под ними сооружено множество ворот для входа и выхода. Проточной воды в городе довольно, стоит он на прохладной высоте, на месте ровном и живописном, со свежим воздухом и небольшими холмами; имеются в городе различные садовые овощи, правда, в отличие от Дамаска, меньше из местных садов, а больше привозные; изобильны купеческие товары, продовольствие, серебро и всё прочее. Дома и турецкие мечети и башни высоки, красивы и крепко сложены из прямоугольных камней, рынок пребогат и красив, больше дамасского, со многими рядами и тентами от солнца, что многой похвалы достойно, и все улицы города мощены ровным камнем с маленькими ровцами посреди для стока дождевой воды и смыва мусора и нечистот; к тому же специальные служки всегда подметают, как внутри домов, так и снаружи, на улицах, от чего всегда чисто*

____________

* «Халеб град пресловутий же и знаменитий и найболший в Сирии, превосходит бо богатством, многолюдством же и величеством Дамаска, но не лепотою внутрнею и течениемь вод; нест огражден стеною особною окрест, якоже прочии великии градове, или окопан ровом, но полати високи и твердое домовь здание совокупно обстоящии сут стеною града, под ними же и врата к вхождению и исхождению мнози сооруженни сут. Сквозе его проходит води текущой доволно. Обретается на оризонте високомь и прохладномь, на месте равномь и веселомь и здравий аир [воздух. — Е. Ш.] имущомь, при малихь холмехь. Имат от древес садовнихь овощей различнихь, но не яко же в Дамаску, но менее от своихь, прочее же от инних месть приносят множество; изобилен в раз-[с. 135:]нии купеческии товари и вещи ядомии и в сребро и в вся. Тамо доми и мечети Турецкии, и столпи високи, лепо и крепко от четиреуголнаго сеченного камени, твердого созданни сут, такожде и торжище пребогатое и лепое, болшое, нежели в Дамаску, с многими стогнами, с покровами, ради закровения от слонца и прохлаждения, устроенно и многой похвали достойно, и вси стогни града послани сут каменми равно, с малими посреди ровцами, ради сътекания дождевной води и измовения сметий [сора. — Е. Ш.] и нечистоть; к тому же сут приставници особни и пометают всегда, и якоже внутр в домехь, сице и вне, на улицахь, чистота всегда обретается» (Там же, с. 134—135).

В столице Сирии Дамаске Полозов пережил зиму 1669/70 гг. и, возможно, постный месяц Рамазан*, задержавшись там на два с половиной месяца. Он упоминает дамасского пашу по прозвищу Коскусин (Кривой). Паши там отчего-то сменялись очень часто, подольше других в 1669—71 гг. пробыл способный военачальник Ибрагим Паша, по прозвищу Шайтан; вероятно, шайтан, отец кривды, и трансформировался в итоге в «кривой». Большой и славный некогда город, который, по преданию, первым отстроился после Потопа, а под властью Османов стал едва ли не захолустьем, хотя по инерции прошлого и остался «не токмо в Сирии, но и в всей вселенной есть знаменит и пресловут»** (впрочем, и торговое первенство удержал: «Торжище тамо великое и прекрасное»***), — в таком нашему смекалистому и крепкому герою, надо думать, предоставился хороший случай, а может быть, и не один, куда-то устроиться и подкопить денег на дальнейшее странствие.

____________

* Если я не ошибся в расчётах, то в 1670 г. 9-й лунный месяц рамазан, когда до первой звезды ни есть ни пить правоверным не полагалось, по юлианскому календарю длился примерно с 10 января по 8 февраля, после чего все мусульмане отводили душу, отъедаясь на Ураза-байраме; ну и Полозов, чтобы не вызывать подозрений, наверное, тоже. А может быть, боясь оскверниться, нашёл какой-то предлог уклониться.

** Н. П. Барсуков. Странствования Василья Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г. Ч. II, СПб., 1886, с. 92 [http://rapidshare.com/files/136136640/Barsukov_N_P_Stranstvovaniya_Vasiliya_Grigorovicha_Barskogo_1723_1747_02.pdf].

*** Там же, с. 96.

Турецкий язык в Сирии вполне годился для бытового общения, но основным разговорным наречием был арабский, и, зная способность Полозова к усвоению языков, можно не сомневаться, что по-арабски он кое-чему научился за эти полтора-два месяца, а оно, конечно, стало ему в дальнейших странствиях небесполезно. Вполне правдоподобным кажется и то, что за такой срок он узнал от местных жителей и посетил хотя бы часть из почитаемых христианами памятных мест Дамаска, наподобие тех, что указаны на карте, составленной неведомым итальянцем за сто лет до того (см. ниже).

Панорама Дамаска  в 1668 г. на гравюре Olfert Dapper, отпеч. в Амстердаме [111]

Справа: Карта Дамаска. Гравюра Frans Hogenberg по итал. карте из кн.: George Braun. Civitates Orbis Terrarum, vol. II, 1575 [922]

1. Место, где, считается, Каин убил своего брата Авеля;

2. Храм св. Георгия;

3. Замок префекта Сирии;

4. Церковь св. Павла;

5. Место, где, передают, крестился св. Павел;

Зиму там было пережидать лучше всего: на фоне окружающих бесплодных камней и песков Дамаск выделялся обилием садов, которых и в городе и окрест было бесчисленное множество, словно город стоит в огромном лесу и издали уже радует глаз; не было во всей Турецкой империи города, имеющего столько садов, где расли различные деревья и овощи, и всякий из своего сада имел и дрова на топливо*.

____________

* : «Садов имат много внутр града, вне же окрест тол безчисленное множество, яко аки в некоемь лесу великом мнится градь стояти, и зело есть сладко смотрети нан издалече, и несть в всемь Турецком царстве града, тол много садов имущего, в нихь же различние древеса и овощи обретаются, и всякь от своего сада дрова к палению имат» (Н. П. Барсуков. Странствования Василья Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г. Ч. II, СПб., 1886, с. 92 [http://rapidshare.com/files/136136640/Barsukov_N_P_Stranstvovaniya_Vasiliya_Grigorovicha_Barskogo_1723_1747_02.pdf]).

Также в городе было много бань «многоценнихь и зело прекраснихь, от различнихь мраморов украшеннихь, с многими водами текущими, теплими же и хладними, идеже обще миются людие»*, а это на Востоке тех лет редкое и драгоценное удовольствие, особенно для путника.

____________

* Там же, с. 100.

____________

* Налобная чёрная кожаная коробочка для пергаментных свиточков с отрывками из Торы; парная ей крепится на левом бицепсе против сердца.

К предыдущему разделу | К оглавлению | К следующему разделу

Высказаться