На главную       В начало раздела

ЗАПИСЬ ПРЕЗЕНТАЦИИ

книги А. А. Григорова

«„…Родина наша для меня священна“: Письма 1958–1989 годов»

(Кострома: ООО «Инфопресс», 2011).

 

Презентация состоялась 28 февраля 2012 года в Нерехтской межпоселенческой библиотеке им. М. Я. Диева. Присутствовали сотрудники библиотеки и нерехтские краеведы, художники, журналисты.

Презентацию вела главный библиотекарь Ирина Романовна Веденеева.

 

 

Вид главной улицы Нерехты и колокольни Казанского собора от Нерехтской межпоселенческой библиотеки им. М.Я. Диева

 

Вид главной улицы Нерехты и колокольни Казанского собора от Нерехтской межпоселенческой библиотеки им. М. Я. Диева

 

 

А.В. Соловьева и Е. Б. Шиховцев направляются на презентацию

 

А. В. Соловьёва и Е. Б. Шиховцев направляются на презентацию

 

 

Нерехтская межпоселенческая библиотека им. М.Я. Диева (за ней видны купола Владимирской церкви 17 века)

 

Нерехтская межпоселенческая библиотека им. М. Я. Диева

(за ней видны купола Владимирской церкви 17 века)

 

 

Зал библиотеки перед началом презентации

 

Зал библиотеки перед началом презентации

 

 

Портрет М.Я. Диева

 

Портрет М. Я. Диева, написанный для библиотеки в наше время по мотивам известной его иконографии

 

 

Картина нерехтского художника

 

 

Картина нерехтского художника

 

 

Картина нерехтского художника

 

 

Картина нерехтского художника

 

Картины местных художников (Э. А. Репина и др.), украшающие зал библиотеки, где проходила презентация

 

 

Григоровская выставка в зале библиотеки

 

Григоровская выставка в зале библиотеки

 

Григоровская выставка в зале библиотеки

 

 

И.Р. Веденеева показывает аудитории презентуемую книгу

 

И. Р. Веденеева показывает аудитории презентуемую книгу

 

 

А. В. Соловьёва и Е. Б. Шиховцев слушают И.Р. Веденееву

 

А. В. Соловьёва и Е. Б. Шиховцев слушают И. Р. Веденееву

 

 

Нерехтчане, пришедшие на презентацию

 

Нерехтчане, пришедшие на презентацию

 

 

Антонина Васильевна Соловьева

 

Антонина Васильевна Соловьёва — главная героиня презентации

 

 

А.В. Соловьева и Е. Б. Шиховцев

 

А. В. Соловьёва и Е. Б. Шиховцев слушают И. Р. Веденееву

 

 

А.В. Соловьева и Е. Б. Шиховцев

 

Выступает А. В. Соловьёва

 

 

А.В. Соловьева и Е. Б. Шиховцев

 

А. В. Соловьёва цитирует то, что писал А. А. Григоров о Нерехте

 

 

Ирина Романовна Веденеева

 

И. Р. Веденеева слушает А. В. Соловьёву

 

 

Зачитывается отзыв В. Е. Николаева

 

Зачитывается отзыв В. Е. Николаева

 

 

Александр Васильевич Кондратьев, московско-нерехтский художник

 

Александр Васильевич Кондратьев, самобытный московско-нерехтский художник, знакомится с «Тенью»

Выступает Ирина Романовна Веденеева

Выступает

Ирина

Романовна

Веденеева

 

И. Р. Веденеева:

Здравствуйте! Сегодня мы пригласили вас на презентацию уникальной книги Александра Александровича Григорова «…Родина наша для меня священна». У нас в гостях Соловьёва Антонина Васильевна – это составитель вот этой книги. (Показывает книгу. Аплодисменты). Это всё собрать – это труд каторжный, и не зря Антонину Васильевну часто называют как Александра Александровича Григорова – такой же подвижник, такой же светлый человек.

А рядом – Евгений Борисович Шиховцев, это человек, который издал эту книжечку абсолютно безвозмездно. (Аплодисменты).

Вот какие люди ещё есть в нашей стране, и пусть мы живём в страшно жёсткое такое время, нехорошее, но вот такие люди, они, вносят по капельке, по капельке в нашу жизнь какую-то нотку радостную. (Из зала: «Светлую струю»). Светлую струю.

Эта книга уникальна ещё и потому, что сам-то Александр Александрович Григоров – это тоже уникальный человек. Человек – энциклопедия. Библиотекарям нашим я уже говорила, что это человек удивительной судьбы. Сам он дворянского происхождения, прошёл такую школу жизни – 15 лет почти лагерей прошёл, не сломался, не ожесточился, был мягким очень, добрым. И очень жаль, что краеведением он начал заниматься с шестидесяти лет, потому что в жизни  просто возможности не было. Хотя он с самого детства очень любил историю, и много знал, и много ездил. И в 60 лет только начал работать. И когда он впервые (вот я читала – даже до слёз): когда он в первый раз пришёл в архив, этот человек, у которого прадедушка основал в Костроме женскую гимназию (Григоровскую), у которого бабушка сидела на коленях у Николая I, – вот этот человек пришёл в Костромской архив, и наши советские чиновники ему отказали: у него не было направления. Без направления частное лицо не допустили в архив. И только благодаря внучке Островского, Марии Шателен, которой потребовался материал и она ему прислала запрос такой, и Александра Александровича пустили в архив. И когда он пришёл в этот архив, он «утонул» в этом архиве и создал вот такую сагу (показывает книгу «Из истории костромского дворянства»), сравнивают её с «Сагой о Форсайтах». А он создал книгу «Из истории костромского дворянства», которой у нас в библиотеке постоянно пользуются. Здесь и Бошняки, и все рода дворянские. Такой огромный труд… Все свои знания, всё, что он добывал в архивах, он всё раздавал, безвозмездно – в наше время это уже непонятно. Сейчас любое что-то – всё за деньги, а он помогал, кто обращался – он всем помогал. Вы это знаете, Нина Петровна даже домой ходила к Александру Александровичу – в общем, многие краеведы знают о нём.

Уникальна эта книга ещё и потому, что всего 105 экземпляров этой книги. Представляете? Это уже сейчас это раритет, библиографическая редкость.

Ещё хочется сказать, что вот Антонина Васильевна – когда мы разговаривали – это такой труд: по-моему, 5 лет Вы делали? (А. В. Соловьёва: Семь.) Или семь. Это вообще уму непостижимо – создать такую книгу. Но она это сделала. И она, конечно, очень переживает – будет ли книга читаться. И я вот тоже так подумала, потому что, ну, не художественная книга… Вот я начала читать, но надо читать долго. И потом – эту книгу мы не дадим никому! (Смех). Евгений Борисович добавит к этому.

И что хочу сказать? Вот я начала читать письма, и понимаете – настолько они тёплые… <…> Я настолько окунулась… Но её, конечно, надо как настольную книгу читать. Я поняла, что вот человек совершенно неприхотливый ни в быту, ни в каких-то жизненных ситуациях… Он просто делал и делал своё дело. Я думаю, Антонина Васильевна, что книга эта, может, она не нарасхват будет, но эта книга – это история, и верю, что будет время такое, что всё равно духовность победит. Сейчас у нас, конечно, деньги, нажива. Но ведь наши русские люди, они же живы духовностью. Я верю, что всё-таки что-то будет лучше.

И даже вот название «…Родина наша для меня священна» – это ведь не громкие слова. Это жизненное кредо Александра Александровича, потому что он любил свою родину. Дядя у него, адмирал Григоров, во Францию эмигрировал; возможно, и он мог бы эмигрировать, но он прожил вот такую бурную жизнь, но он просто любил Россию.

Это о книге. А теперь слово предоставляется главному составителю, Антонине Васильевне. (Аплодисменты).

И ещё, Антонина Васильевна, большое вам спасибо за то, что они ведь подарили нам эту книгу. Мы так рады, что досталась нам эта книжечка (Из зала: «Очень ценный подарок»). Да.

Н. П. Родионова: Ты уж домой-то никому не давай, Ирина Романовна!

И. Р. Веденеева: Я уж и здесь-то буду следить…

 

Выступает Антонина Васильевна Соловьева

Выступает

Антонина

Васильевна

Соловьёва

 

А. В. Соловьёва:

<…> Мне было сказано Ириной Романовной, чтобы я рассказала о том, как создавалась эта книга.

Я не займу долго ваше внимание – чего ж вас «забивать» именами и фамилиями…

Когда я пишу благодарности – полторы страницы – такого большого формата, – занимает перечисление людей, которые мне помогали. Дальний Восток, Петербург, Москва, Заволжск, Владимир, Нижний Новгород…

Истоком эта книга имеет письма Григорова Белорукову, их полтора десятка, которые опубликованы были в 5-ом выпуске альманаха «Костромская земля» (этот выпуск посвящён 850-летию города Костромы). Вышла она осенью 2002 года, в сентябре, и буквально через несколько месяцев я задумалась о том, что неплохо бы было собрать письма Григорова, потому что хоть и мало этих писем к Дмитрию Фёдоровичу Белорукову (этого краеведа вы знаете), но они очень информативны, и, во-вторых, сам стиль, сама тональность писем очень привлекали. Я сделала к письмам небольшой комментарий – большой я не могла сделать, потому что я работала в то время в Фонде культуры и была и швец, и жнец, и на дуде игрец. Поэтому сделала небольшие, самые-самые необходимые комментарии.

И я поделилась этими своими мыслями с Николаем Александровичем Зонтиковым, которого вы тоже прекрасно знаете – это краевед ведущий, наш костромской, с которым мы издаём «Костромскую землю». И вот эту книгу «Из истории костромского дворянства» – это не Александр Александрович подготовил, это подготовил Николай Александрович Зонтиков, собирая из газет, из своего архива разные материалы, напечатал их на машинке и составил, а я уже издала. И название дали мы – даже не мы, а один московский деятель культуры, который предложил вот так назвать, и очень удачно. Это Алексей Дмитриевич Червяков.

В январе я написала письмо в наш архив с просьбой, чтобы мне дали список адресатов Григорова. Прошёл январь, февраль, март, апрель, май, июнь – и ничего мне не давали и не хотели давать, пока не обратилась к их начальнику (есть такая организация – Комитет по делам архивов, которую возглавлял в то время – он и сейчас возглавляет – Морозов Виктор Дмитриевич. И в результате список в июле был дан, правда, не совсем качественный, потому что там были ошибки и в фамилиях и в адресах. Но это неважно… 21 человек.

И в августе я уже написала первые письма почти по всему списку, от руки, (я в это время была в отпуске, в Иванове) и отправила. И стали поступать первые отклики, и отклики были разные. Кто-то очень радовался тому, что имеет возможность передать письма – многие сохранили полностью эти письма Григорова; другие их сожгли или выбросили – даже не сами адресаты, а их родственники. Пока я собирала, выяснялись другие фамилии, я писала и им, они откликались. И постоянно в течение всего времени работы – до последнего, можно сказать, года – выискивались и открывались какие-то новые фамилии и имена, и мы им писали, уже с Евгением Борисовичем, они нам высылали ксероксы или подлинники. И так набрались 21 адресатов Григорова. У кого-то большие очень подборки писем, у кого-то писем семь–шесть, остальные не сохранились.

Письма выстроены в несколько разделов. Открывают книгу письма к Ольге Викторовне Григоровой – это его двоюродная сестра; они ещё в детстве росли вместе и с которой были очень-очень близки; это был самый близкий человек – может быть, ближе в каком-то духовном отношении, чем, может быть, даже жена – в смысле умственных интересов и одинакового понимания проблем или вещей. К Ольге Викторовне Григоровой (она жила в Москве) – это очень большая подборка.

В книге несколько разделов. За письмами к Ольге Викторовне идёт раздел «А ведь я-то кинешемец…». Кинешемцы особенно часто к нему обращались с разными вопросами, он отвечал, как мог подробно. Сюда вошли письма и к Марье Михайловне Шателен, внучке А. Н. Островского. Письма к ней были все написаны от руки ещё, и мне пришлось их набирать и часто рассматривать подолгу – какой это год написан (чаще всего год). И сюда ещё вошли ещё интересные письма – хоть их мало – к Всеволоду Никаноровичу Иванову. Вы, краеведы, должны его знать, он написал книгу, которая в Костроме хорошо известна, «На Нижней Дебре» – о событиях в Костроме 1905 года. Он был человек очень образованный, из советских писателей и поэтов такие, наверное – только Пастернак и он; они оба получили и философское образование. Писем тоже сохранилось немного, за ними я обращалась – вы знаете куда? В Хабаровский архив. Потому что Всеволоду Никаноровичу Иванову, который часть жизни прожил в Китае (он эмигрировал), дальше Хабаровска – когда он вернулся в Россию – жить не разрешили. И он приезжал в Кострому только один раз – в Москву приезжал побольше. И вот хабаровчане, архивисты, – большое им спасибо – они сразу нашли письма, сразу отксерокопировали и сразу выслали. И в этом же разделе письма к кинешемцам – и тем, кто работал в музее, и тем, кто писал какой-нибудь диплом по краеведению. И там же письма к Петру Сергеевичу Пушкину. Вы, наверное, знаете, краеведы, что есть костромская ветвь Пушкиных, что её основоположник – Александр Юрьевич Пушкин – двоюродный дядя поэта, в честь которого (как писал сам Александр Юрьевич) и будущего поэта и назвали. Писем тоже немного.

А потом есть раздел, который составляют только письма к краеведам. Это Белоруков, Зонтиков, Ольховик Тамара Васильевна – директор Буйского краеведческого музея.

Потом раздел с известными фамилиями – Римская-Корсакова, Аксакова (Сиверс). Милица Петровна Римская-Корсакова – она по другой линии ещё и Бутакова. Александр Александрович, занимаясь Бутаковыми… Письма ведь как пишутся? Римской-Корсаковой или Аксаковой (Сиверс) он пишет вначале о своих проблемах, которые его интересуют. У Римской-Корсаковой он выясняет всё про Бутаковых, а у Аксаковой (Сиверс), чей отец, Александр Александрович Сиверс, занимался Лермонтовыми, он пишет про Лермонтовых. А потом уже все эти как бы научные – генеалогические, исторические, и краеведческие – вопросы отходят в сторону, и начинается такое дружеское общение. Он пишет Милице Петровне, что «нас, таких людей, которых мы понимаем с первого слова и которые нас понимают, осталось очень мало».

Потом идут письма к владимирцам. Коншин, он журналист, Михаил Сергеевич, в то время преподаватель культпросветучилища. Епанчин, который образования не получил (он – рабочий), но из Епанчиных-дворян, и он занимается своей генеалогией семейной, своего рода, а заодно – и другими родами. И вот он пишет, спрашивает, Александр Александрович ему отвечает – они ещё и тёзки. В письмах к А. А. Епанчину тоже очень много информации.

А дальше идёт раздел – чистая генеалогия. Шмаров Юрий Борисович – известный в то время генеалог и коллекционер, вообще, крупная величина; тоже сидел, естественно. И молодой генеалог – вы знаете, откуда? Из посёлка Кавалерово Приморского края! <…> Вот из этого посёлка Кавалерово он приезжал почти каждый год сюда «в Россию», встречался с краеведами, генеалогами, и был у Григорова в гостях, и Григорову очень понравился этот молодой генеалог. «А племя нас, генеалогов, так немногочисленно» – так называется этот раздел. Вот видите: Шмаров, Хохлов да Григоров. Чулков был, так он к этому времени умер.

И заканчивается книга письмами к двум дамам – с которыми была тоже очень обширная переписка. Одна из них – Наталия Константиновна Телетова, ленинградка. Она и сейчас жива. Она писала в то время книгу о забытых родственных связях Пушкина – по женской линии. Ей нужны были Ржевские, Овцыны, о них она вначале и задавала вопросы. Вначале была сплошь генеалогия, мне это набирать было очень скучно – это перечисление имён, дат, да ещё от руки написано… Я старалась дать и тот голос [тех, кто переписывался с Григоровым]. Разбирать отдельные письма было ужасно трудно. Но потом, слава богу, генеалогия заканчивалась и начиналось такое живое общение, которое мне, конечно, интереснее.

И Мария Сергеевна Михайлова – она из Купреяновых, из наших костромских. Она родилась в Макарьеве нашем. Семья, конечно, была репрессирована, очень сильно. Много, в книге встречается очень много о репрессиях, целый мартиролог, очень печально и тяжело было работать). Она жила в Горьком, преподавала иностранный язык, а отдушиной было занятие декабристами, потому что в советское время этой теме был всегда зелёный свет. Сначала он – про Купреяновых, она ему отвечала. Потом она – про декабристов, он отвечал. А далее – обо всём…

И получилось: 21 адресат, почти 600 страниц «мелким» шрифтом, с примечаниями. К корпусу этих писем ещё есть приложения, правда, они не очень большие – или выдержки из писем к Григорову, или – я нашла в архиве –  ценный документ, касающийся усадьбы Щелыково, либо некрополь Григоровский, т.е. где Григоровы похоронены.

Мы не случайно подарили Нерехте. Во-первых, вы «сильно» просили эту книгу. (О. А. Годунова: «Вы не две подарили!»). Конечно! Вы просили две! – мы «урезали» ваши аппетиты. Во-вторых, Нерехта здесь часто упоминается. Я составила список таких упоминаний: какие дворяне, какие усадьбы…

(Знакомит с выписками).

Я, наверное, что хотела, вам рассказала, а теперь вы, пожалуйста, спрашивайте меня, о чём вам интересно.

 

И. Р. Веденеева: Давайте – сначала скажет Евгений Борисович.

 

Евгений Борисович Шиховцев готовится к выступлению

Евгений

Борисович

Шиховцев

собирается

с мыслями

перед

выступлением

 

Е. Б. Шиховцев:

Я к этой книге имею отношение технического, так сказать, характера, поэтому я вам хочу и рассказать о некоторых технических вещах, которые, наверное, облегчат знакомство с этой книгой и работу с ней.

Я, живя в Костроме, застал все времена Интернета, и когда он был ещё только в Москве, а в Костроме его вовсе не было и когда он появился, слабенький такой, плохонький – мы его сразу себе завели; и когда он стал получше. А сейчас – я вот вас хочу спросить: как в Нерехте с Интернетом? (Из зала: «Нормально!»). Дошёл, хорошо, уже значит, и сюда – это прекрасно.

Вот когда мы эту книгу печатали – по материальным причинам (всем понятным, наверно) – мы тираж сделали очень маленьким: только для тех лиц, которые в ней участвовали – предоставляли эти письма, предоставляли материалы для комментариев, плюс обязательная рассылка: каждая книга, она идёт в центральные библиотеки страны, чтобы была там представлена. Получилось 105 экземпляров. Подарочных. Мы знали, что это очень мало, но не особенно печалились по этому поводу, потому что ещё тогда, сразу же, наверное, были планы выложить её в Интернет для общего доступа. Книга у нас была напечатана в августе – да? Я уж сам забыл. (А. В. Соловьёва: «В октябре»). А, в августе мы её начали печатать… (А. В. Соловьёва: «Мы седьмого апреля начали печатать. Седьмого апреля!») Да что Вы? (А. В. Соловьёва: «Да!») …Полгода печатали, и где-то ещё пару месяцев после этого, наверное, шла работа по её подготовке для Интернета, и сейчас она в Интернете доступна. В самой книжечке на 13-й странице указан адрес Интернета, где она доступна.

Не очень хорошо получилось. Там есть такой неканонический момент. Все знаки переноса слогового, со стоки на строку, – там почему-то у нас упали вниз. Вначале, когда смотришь, это очень режет глаз, ну а потом вроде привыкаешь и уже – ничего, не страшно. Я сейчас сам, когда мне что-то нужно, я не столько пользуюсь бумажной книгой, сколько открываю этот файл и пользуюсь им, потому что намного удобнее искать по фамилии, по названию усадьбы какой-то – вообще, по любому ключевому слову. Набрал его в поиске – и тебя сразу приводит на нужную страницу и в нужное её местечко.

Проект этот ещё не закончен, потому что мы успели выложить только текст книги, а там – как вы, наверное, видели – есть порядочная по объёму фотовкладка; там, наверное, у нас около двух сотен иллюстраций. Сейчас мы её пополняем общими усилиями, расширяем, чтобы выложить в Интернет не 200, а, может быть, 400 фотографий. Это будут иллюстрации, связанные с родом Григоровых, начиная с незапамятных времён. Специалисты-генеалоги, которые, может быть, знали Григорова, может быть – нет, помогли нам составить интересные, на мой взгляд, вещи. Вот появится скоро в Интернете 15-ти коленная роспись Григоровых, начиная от каких-то там новгородских посадников и бояр. Потом есть ещё такая интересная, тоже может быть, штучка, показывающая родство Григоровых с Романовыми, что для нас, жителей Костромского края, тоже, наверное, небезынтересно. Ну и другие такого плана вещи.

Там будет очень много фотографий рода Григоровых, там будет, наверное, побольше фотографий различных мест, упоминаемых в его переписке.

С прискорбием хочу отметить, что типография, в которую мы (на сторону) отдали печатать эту фотовкладку, думая, что они сделают это лучше, чем остальная часть книги, которую мы печатали на собственном оборудовании, – она нас, эта типография, не порадовала: фотовкладка не вышла в бумажном варианте. И сейчас предпринимаются довольно большие усилия, чтобы хотя бы в Интернете фоторяд, иллюстративный ряд, выглядел в этой книге более достойно.

В принципе, в книге моя скромная роль в этом заканчивается, и, наверное, всё, что я мог, я сказал. Но я хочу, с вашего позволения, ещё две-три минутки занять на вещь немного другого плана. Если прочитать внимательно письма Григорова, да даже если и невнимательно – буквально два-три первых попавшихся любых письма открыть, понятна становится личность этого человека. Он был очень мягким человеком, камерным, совсем не трибунным, совсем не диссидентом. Но при этом у него была совершенно ясная гражданская позиция. Не со всеми он её обсуждал, но в этом сборнике есть несколько корреспондентов, с которыми у него были доверительные отношения – вот сейчас их Антонина Васильевна называла. С ними у него иногда, не очень много, но проходят вещи, обсуждения, и такого плана.

Можно задаться таким абстрактным – или неабстрактным – вопросом: как бы Григоров Александр Александрович воспринимал наши времена. Ну, вроде бы, живём получше, но, с другой стороны, не думаю я, что ему бы сильно понравился этот застой какой-то, это вот возвращение чуть ли не к культу личности одного человека, которое, наверно, многими ощущается. Не думаю, чтобы он вышел там на какие-то демонстрации или что-то… Но вот мы, люди, которые живут сейчас, вот я лично, который отстаю от него на два поколения примерно – я где-то возраста его внуков, – у нас уже что-то другое есть... (Далее, несколько развив эту мысль, презентует собравшимся экземпляры свежего номера газеты «Тень») <…> Я, пожалуй, закончил.

А. В. Соловьёва (обращаясь к Е. Б. Шиховцеву): Вы не сказали, что в Интернете выложена презентация.

Е. Б. Шиховцев: Да, в Интернете мы выложили презентацию, которая состоялась в областном архиве в Костроме. Вот сейчас у нас вторая презентация. Мы её стараемся записывать, потом делаем фотографии, потом тоже постараемся выложить в Интернет. Если там всё не смажется, техника у нас не подкачает, в каком-то не очень отдалённом будущем вы увидите и её в Интернете. <…> Там у нас есть возможность для каких-то отзывов наших Интернет-читателей – так что, если будет желание, можете нас похвалить, поругать, покритиковать, что-то конструктивное предложить. Это милости просим… (Из зала: «Пока хвалят?») В принципе, – не будем уж самохвальничать очень, – но я хочу отметить объективно, что вот та подборка отзывов, которые прозвучали и на той презентации и пришли со всех  сторон нашей России – может, даже зарубежные были какие-то отклики? (А. В. Соловьёва: «Нет, не было».) Пока за рубежом не знают, да. …Пришли со всех сторон России – они такие, что смущённая краска мелькает на лице и чувство приятное осеняет душу. Антонина Васильевна там вообще присутствует как... (А. В. Соловьёва перебивает: «Заполонила весь Интернет») ...Личность с самой большой буквы. И я считаю – по заслугам. Будет просто совершенно бессовестно и возмутительно, если наши официальные круги, связанные с культурой, краеведением и прочее, никак этого не отметят – при том наличии всевозможных премий в области культуры, которые сейчас у нас в области существуют. (Из зала: «И заметят ли вообще?») Не знаю. Мы пикетов устраивать вроде бы не планируем по этому поводу. Заметят – заметят, не заметят – это их дело. (А. В. Соловьёва: «Это будет естественно для них и правильно».) Вот так. Спасибо за внимание.

 

И. Р. Веденеева: А теперь нашим краеведам слово.

 

Ольга Анатольевна Годунова, педагог дополнительного образования Областного государственного бюджетного образовательного учреждения дополнительного образования детей «Костромской областной центр детского и юношеского туризма и экскурсий “Чудь”»:

 

Выступает Ольга Анатольевна Годунова

Выступает

Ольга

Анатольевна

Годунова

 

О той презентации (обращаясь к Е. Б. Шиховцеву), что Вы сказали, что она размещена в Интернете, это – действительно красивая презентация, и там очень много нерехтчан присутствовало на этой презентации: и учителя муниципальной гимназии, и дети из муниципальной гимназии, и на этой презентации Даше Гороховой была вручена премия Григорова. Это отступление.

Сегодня позвольте мне представить письмо, которое я получила сегодня утром от нашего председателя Нерехтского краеведческого общества Владимира Евгеньевича Николаева. Отзыв о книге. Мы сегодня обсуждаем книгу Григорова Александра Александровича «…Родина наша для меня священна». (Показывает книгу). Здесь представлены письма за период с 1958 года по 1989-й год.

(Читает:) Отзыв о книге

Григоров А. А. «...Родина наша для меня священна».

Письма 1958-1989 годов. Кострома, 2011.

«Письма А. А. Григорова…» (позвольте именно так для удобства именовать это издание) представил на краеведческой конференции в Нерехте 25 ноября 2011 г. Виктор Вячеславович Цоффка. Ознакомиться с ним тогда же мне не удалось: времени было мало, а книга была нарасхват. Спустя месяц в «длинные» новогодние каникулы появилась возможность изучить её детально.

Отмечать важность и ценность издания излишне – они очевидны, да и говорилось об этом уже немало. Скажу только, что семь январских вечеров провёл с ним не расставаясь, с карандашом в руках. Хотел бы выразить слова глубокой признательности всем, кто принял участие в создании книги, и в первую очередь, Антонине Васильевне Соловьёвой, Николаю Александровичу Зонтикову и Евгению Борисовичу Шиховцеву. (О. А. Годунова: «Можно похлопать»). (Аплодисменты).

Именно Александру Александровичу Григорову мы обязаны развитием генеалогии на костромской земле, а также и «генеалогическим уклоном» в последние два десятилетия, который особенно бросается в глаза, если сравнить костромскую краеведческую литературу с ярославскими, ивановскими и другим изданиями. Интерес к персоналиям, отличительная черта костромского краеведения, воспринимается сегодня как данность.

Для исследователей истории нерехтского края книга будет интересна упоминаниями о дворянских фамилиях Бошняков, Васьковых, Овцыных, Бибиковых, Козловских и других («нерехтская» часть указателя составляется). (О. А. Годунова, обращаясь к А. В. Соловьёвой и Е. Б. Шиховцеву: «То есть он уже вам помогает».)

Сложно говорить за всю губернию, но в отношении Нерехтского уезда вряд ли можно говорить, что книга – кладезь генеалогической информации. (О. А. Годунова: «Наверное, это так и есть».) Многое уже было опубликовано ранее (в книгах или публикациях самого Александра Александровича или других авторов), изучено по его архивному фонду или опубликовано другими исследователями (Григоров, как известно, охотно делился имевшейся у него информацией – вещь почти немыслимая в наши дни!). (О. А. Годунова: «Что уже сегодня прозвучало».) Для краеведа ценность, в первую очередь, представляют материалы (родословные росписи, списки с документов и т. д.), о которых в письмах мы встречаем лишь упоминания. Видимо, к этому выводу пришёл и составитель, опубликовав в издании ответ областного архива – справку о состоянии григоровского фонда, к уцелевшей части которого обращаются ныне как к «святцам». Восстановить григоровскую картотеку, сделать её такой же доступной – вот задача, которая непременно будет поставлена в будущем.

То, чем книга интересна – не столько генеалогическая информация, сколько мелькающая за строчками писем Александра Александровича и его корреспондентов окружавшая их жизнь. Архивы, переписка, поиски... К слову сказать, изданы письма достаточно рано: многие из персонажей, о которых говорится на страницах книги, здравствуют и поныне, кое-кому из них она доставит немало неприятных минут. Не касаясь вопроса, насколько справедливы оценки, данные этим людям Григоровым (со многими трудно не согласиться), не уверен, что он хотел бы, чтобы они стали известны им при жизни. (О. А. Годунова: «Я оговорюсь, чтобы вы критично не относились к этому, – Владимир Евгеньевич у нас с 1985 года рождения, и, наверное, этим и можно его слова объяснить»).

Многое, о чём знали лишь немногие, вышло наружу. Разъяснилось и странное исчезновение со страниц нерехтской и костромской периодики Венадия Ильина, и подноготная создания книги об участниках Амурской экспедиции.

Встречаются и весьма неожиданные упоминания о современной Григорову Нерехте: например, о «карпах и сазанах» (О. А. Годунова: «О которых мы с вами уже слышали».), выращенных в рыбхозе близ Нерехты (надо полагать, речь идёт о «Мельниковских прудах»).

Утомляет при чтении только «грибная тема»: ужели нельзя было подсократить эту часть писем в печатном варианте? (О. А. Годунова: «Ну, я не знаю… Я читала, как-то не обращала внимания. Она мне не мешала – лично мне»). (А. В. Соловьёва: «Простите! Я мильон раз их читала – почему-то тоже не мешала. Но – имеет право, имеет право…»).

Несколько удивило то, насколько холодно отнёсся к этой инициативе Костромской музей-заповедник, не поделившись с составителями ни единым письмом (так было сообщено на презентации книги в областном архиве). (А. В. Соловьёва: «Нет, не письмом – фотографией. У них мы писем не просили»). Надеюсь, к его нерехтскому филиалу это не относится. Письма Григорова в Нерехте есть. В Нерехтском краеведческом музее хранятся копии материалов, переданные историком А. И. Алексеевым – соавтором А. А. Григорова, касающиеся Амурской экспедиции и участия в ней нерехтчан. Копию одного из писем, хранившихся в «алексеевской» папке, передаст Ольга Анатольевна. Пусть это станет первым, но, надеюсь, не последним «нерехтским» дополнением к книге. (О. А. Годунова: «Но для того, чтобы вам его вручить, я должна спросить Нину Петровну Родионову, потому что письмо было передано лично ей»).

Сегодня очевидно, что издание вызвало гораздо больший интерес, чем ожидалось, а потому интересно было бы узнать о возможном выходе дополнительного тиража. За сетевую версию – отдельное спасибо, частично она искупает отсутствие указателя. А составить его непременно нужно, и не «студентам», как говорилось на презентации (чувствуется в этом что-то от «не барское это дело…»), а библиографам-специалистам.

В. Николаев, краевед».

Извините за комментарии попутные. Письмо я вам вручаю.

А. В. Соловьёва: Оно Вам пришло по эмэйлу?

О. А. Годунова: Да.

А. В. Соловьёва: Тогда перешлите его Евгению Борисовичу.

О. А. Годунова: Я перешлю вам. Не проблема.

Как любит писать наша «Нерехтская правда»: «Мнение газеты не всегда совпадает с мнением редактора», так что… Мы все знаем Владимира Евгеньевича – молодой начинающий учёный, в изучение истории Нерехты делает большой вклад.

Е. Б. Шиховцев: Это хорошо.

О. А. Годунова: Спасибо вам!

 

И. Р. Веденеева: Задавайте вопросы! Есть какие-то вопросы?

Н. П. Родионова: А можно слово сказать?

И. Р. Веденеева: Можно и слово.

 

Нина Петровна Родионова – краевед, в течение нескольких прошедших десятилетий руководитель Нерехтского краеведческого музея, Почётный гражданин города Нерехты:

 

 

Выступает Нина Петровна Родионова

Выступает

Нина

Петровна

Родионова

 

Дорогие нерехтчане! Уважаемые гости!

Прежде всего, о личности Александра Александровича Григорова.

...Музей... Работаю… Поиск – людей, дворянские гнёзда и т.д. Куда я обратилась по литературе? Бочков, Виктор Николаевич. Может быть, вы читали Бочкова. Я – к нему. Однажды я приехала, он говорит: «Слушай! Ну, Нина Петровна, Вы уже всё у меня взяли, что я мог Вам отдать! У меня больше ничего по вам нет, по Нерехте». Я: «К кому же ещё пойти?» – А он мне: «Да вот, к Александру Александровичу Григорову!» Девочки, я помню наизусть: улица Крупской тридцать два, квартира два. (А. В. Соловьёва, улыбаясь: «Тридцать один»). Тридцать один. Спускаешься (показывает) сюда вот вниз, как в подвал. <…> Пришла. Собака тут бегает. Они нежно так к ней относились. (А. В. Соловьёва: «У них разные были собаки. Кутя, например, была»). И вот вышел дедушка. Знаете, глазки такие, нос вот такой (показывает рукой) – совершенно крючком. «Здравствуйте! Я из Нерехты». – «Ну, заходите!» – «Нина Петровна!» – познакомились. «А что вы хотите?» Я: «Знаете, я вот я занимаюсь поисками дворянских родов и так далее…»*

__________

* В письме к А. В. Соловьёвой от 10.04.2012 Н. П. Родионова дополнила это место: «Александр Александрович был <...> в очень бедной рубашечке с безрукавкой, с острым взглядом и орлиным носом».

 

Дорогие мои! Если бы не было бы Григорова, Нерехта не имела бы даже того, что у нас есть. У нас очень много. Он дал мне все списки дворян по Нерехотскому уезду! Помимо этого, просто в рассказах… Он начинал рассказ, и такая у него улыбка была – такая, с хитринкой немножечко – и начинал про кого-нибудь рассказывать: о том, как там пять возов вывезли там – кстати, у матери Грибоедова. Очень интересные такие факты… Я-то, дура тогда, сидела и не записывала вот этих вещей некоторых – надо было писать и писать.

Мы подружились очень. Я ему привезла карту района. Он мне отдал Белорукова – он только тогда ещё работал с Белоруковым вместе, – и сказал: «Нина Петровна, Вы – я слышу – нерехтчанка, Вы знаете деревни – пожалуйста, проверьте – так ли я всё обозначил – они же в контакте работали с Белоруковым. (А. В. Соловьёва: «У него замечания есть к этому материалу».) Я правила, мы всё с Варварой Павловной Таловой – она знает район. Все мои бабушки – они же бывшие райкомовские, район знают, все сидели мы, делали, и – отвезла*.

__________

* В письме к А. В. Соловьёвой от 10.04.2012 Н. П. Родионова дополнила это место: «[А. А. Григоров] попросил проверить у Белорукова правильность написания деревень Нерехтского района по сельским советам. Мои музейщики — бывшие работники райкома партии, прекрасно знали деревни. Мы, естественно, нашли много „ошибок“-неточностей. Например, А. А. Новиков родился в Армёнском с/с, хотя деревня была названа правильно — Крюково. (Он родился в Татарском с/с). Мы пользовались старинными картами, которые имелись в музее. Для нас это была интереснейшая работа! Мы многое узнали о нашей земле даже раньше, чем книга Белорукова была издана».

 

Надо сказать, что была у нас такая хорошая дружба, он на телефоне экономил, я чаще ему звонила. Есть его письма. Он открыточку шлёт: «давно мы…» – всего несколько строчечек.

Я не буду говорить о той бедности… Поверьте – это такая нищета…Да мы с вами теперь живём, как дворяне! А этот дворянин, который неизвестно кем мог стать в жизни – это ум, это образование, эта доброта, начитанность – всё в нём было.

Я познакомилась с ними в то время, когда умирала Мария Григорьевна. Она умирала и на кровати сидела и вязала. Я всегда с каким-нибудь подарочком – то ли лимон, то ли (он пишет там) мандарины… Знаете, я у Ахматовой вычитала: Ахматова очень плохо жила, а ей привозили лимоны и шоколад. «А мне хотелось просто есть». Я сейчас и думаю про себя: «Дура! И везла бы поесть – колбасы бы там, мяса – чего-нибудь!..» А я тоже – фруктов каких-нибудь. Я себя сейчас ругаю за это. Поэтому – давайте будем внимательны и будем видеть, как человек себя чувствует.

…Она умирала. И вот этот платок она вяжет, а я говорю: «Мария Григорьевна, а Вы кому вяжете?» Она говорит: «Так, Нина Петровна, я вот подрабатываю этим делом». Платок из шерсти, белая такая шерсть. Я сразу думаю: «Боже мой, надо мне как-то ей помочь!» Не могу же я денег ей просто дать, это оскорбит, может быть. Я у ней заказала платок, и этот платок у меня есть. Вот будет музей Григорова, и я его… Белый такой, вязаный – модные платочки сейчас… Я его поизносила, конечно, но я обязательно отдам его в музей. <…>

Я хочу сказать слова признательности: спасибо Вам, Евгений Борисович, что Вы так поддержали Антонину Васильевну. Огромное Вам спасибо! <…>

Я хочу сказать слова благодарности Антонине Васильевне. <…>

Позвольте от всех вас сделать Антонине Васильевне маленький нерехтский подарок.

(Вручает А. В. Соловьёвой плетёную корзинку).

Я благодарю судьбу, что она свела меня с такими краеведами, как Григоров, с такими тружениками, как Соловьёва, теперь вот – с такими бескорыстными людьми, как Евгений Борисович. Спасибо Вам! Спасибо! (Аплодисменты).

 

В завершение презентации состоялся обмен сувенирами и подарками. А. В. Соловьёва передала в библиотеку книгу А. А. Григорова «Из истории костромского дворянства», а приехавшим костромичам — Антонине Васильевне Соловьёвой, Евгению Борисовичу Шиховцеву и Лилии Витальевне Шаройко (автору всех фото) — директор библиотеки Галина Алексеевна Горшкова преподнесла книги «Нерехтская деревня: взгляд в прошлое. Материалы краеведческих чтений 6 ноября 2007 года» (Нерехта, 2008) и «В краю черемух и рябин. Литературный сборник членов Нерехтского литобъединения „Наша лира“» (Иваново, 2005).

 

Обмен подарками. Слева направо: Н.П. Родионова (спиной), И.Р. Веденеева, Г.А. Горшкова, Е. Б. Шиховцев, А. В. Соловьёва

 

Обмен подарками. Слева направо: Н. П. Родионова (спиной), И. Р. Веденеева, Г. А. Горшкова, Е. Б. Шиховцев, А. В. Соловьёва

 

По видеозаписи расшифровала А. В. Соловьёва. Текст дан с минимальными сокращениями – или то, что записалось неразборчиво, или то, что уводило в сторону от темы. Уточнения даны в квадратных скобках; исправлены оговорки, устный синтаксис там, где нарушал удобочитаемость, приближен к письменному.

 

 

Высказаться