ЗАПИСЬ ПРЕЗЕНТАЦИИ

книги А.А. Григорова

«”…Родина наша для меня священна”: Письма 1958–1989 годов»

(Кострома: ООО «Инфопресс», 2011).

В зале не всем хватило стульев...

Во всеоружии технического прогресса!

При расшифровке видеозаписи добавлены уточнения, они даны в квадратных скобках; исправлены оговорки. Текст дан с минимальным сокращением – или то, что записалось неразборчиво, или то, что уводило в сторону от темы.

Е.В. Смирнова:

Уважаемые гости! А сейчас не менее знаменательное событие, которое собрало нас здесь в том числе: мы организуем церемонию и проведение презентации книги Александра Александровича Григорова «”…Родина наша для меня священна”: Письма 1958–1989 годов» (высоко поднимает книгу, аплодисменты).

Вступительное слово я предлагаю Ольге Юрьевне Кивокурцевой – заместителю председателя комитета по делам архивов, которая скажет немного об издателе и о книге.

О.Ю. Кивокурцева:

О том, настолько важно это событие, говорит, во-первых, то, что этот зал практически полон, нет свободных мест. Мы все пришли сюда для того, чтобы поприветствовать эту книгу, вспомнить Александра Александровича Григорова и поклониться тем, кто сделал всё для того, чтобы она появилась.

Во-первых, основные лавры, безусловно, здесь принадлежат Антонине Васильевне Соловьёвой (аплодисменты). Антонина Васильевна очень подробно написала, когда она приступила к составлению этого издания, она работала над ним практически 9 лет. Согласитесь, что это достойно книги: 9 лет её жизни.

Мы должны, безусловно, поблагодарить Николая Александровича Зонтикова, который к этой книге написал вступительную статью и всегда во всех делах, которые были связаны с Александром Александровичем Григоровым, поддерживал эти начинания, и, безусловно, его вклад в григориаду костромскую неоценим (аплодисменты).

Мы должны сказать спасибо Евгению Борисовичу Шиховцеву, который сделал всё, чтобы эта книга была издана. Пусть вышло всего 105 экземпляров, но этот небольшой тираж, как написали сами авторы, не предназначен был для продажи, а разошёлся по всем, кто помогал создавать это издание, и по библиотекам костромским. Мы знаем о том, что эта книга будет востребована. Мы сейчас все вечера сидим и читаем эту книгу (аплодисменты).

Надо сказать, что автор-составитель, безусловно, сделал очень серьёзную работу – и по выявлению адресатов Александра Александровича Григорова, и по тому, как было представлено и обработано эпистолярное наследие уважаемого Александра Александровича. Все, кто знакомился с этим изданием, говорили о том, что прекрасно – каждое письмо имеет подробные комментарии, примечания, которые иногда по своей информативности даже значительнее [писем]. Нам дают такую подробную информацию о том, о чём сообщает нам Александр Александрович Григоров, что, по сути, это как бы является такими отдельными мини-исследованиями.

Антонина Васильевна Соловьёва снабдила издание многочисленными фотографиями, которые расположены на форзацах и на специальной вкладке. Конечно, нам хочется всегда, чтобы всё было ещё лучше, и хотелось бы, чтобы эти фотографии были бы цветными, но даже так, как они здесь даны, это тоже достаточно достойное иллюстративное дополнение к письмам Александра Александровича Григорова.

Все, кто так или иначе занимается костромским краеведением, мимо исследований Александра Александровича не могут пройти – мимо его работ, и, безусловно, интересует этих людей и сама личность Александра Александровича Григорова, интересует его жизнь – мы знаем о сложной и очень трудной биографии этого человека, и восхищает нас – и не перестаёт восхищать то, что он в последние годы своей жизни, в последние 20 лет своей жизни сделал то, что обычный человек делает в течение всей своей жизни. Это, безусловно, совершенно уникальное явление, и поэтому нас всех интересует личность Александра Александровича, интересует, о чём он думал, к кому он обращался, чем он дорожил, что его раздражало. И вот эти письма, 625 писем, которые опубликованы в этом издании, нам, как раз, и расскажут обо всём этом, – и расскажет обо всём этом Александр Александрович Григоров. Поэтому – огромное спасибо за такой подарок.

Теперь мы все должны быть озадачены тем, как сделать, чтобы тираж этой книги был значительно больше. 105 экземпляров – это очень мало.

Спасибо большое, Антонина Васильевна! (Аплодисменты).

Спасибо большое, Николай Александрович! (Аплодисменты).

Спасибо большое, Евгений Борисович! (Аплодисменты).

Е.В. Смирнова:

Я присоединяюсь к словам Ольги Юрьевны Кивокурцевой: все мои вечера теперь заканчиваются прочтением этой книги. Нет времени, устаёшь очень сильно в течение рабочего дня, но, тем не менее – открываешь книгу, несколько писем прочитаешь, – и вы знаете: удивляют в Александре Александровиче чисто человеческие качества. Понятно, что он неординарная личность, и выдающаяся личность, и труд его очень серьёзен в нашем краеведении, но как человек, вы знаете, настолько он необычен, он настолько мягок, доброжелателен и, по-моему, испытывает любовь ко всем окружающим – вне зависимости от того, кто что ему приносит, как человек [к нему] относится: использует его, или [это] дружеские отношения, или очень тесные близкие взаимоотношения. Вот эта мягкость и всепрощение, честно говоря, мне очень нравятся в Александре Александровиче.

Я, далее, предоставляю слово тем, кто получил книгу – их очень немного: всего 105 экземпляров вышло в свет. Есть очень много желающих, кто хотел бы приобрести эту книгу; насколько я даже поняла, за большие деньги хотели бы приобрести эту книгу, но вот, к сожалению, тираж немногочислен, но есть современное решение, современный проект – для того чтобы эту книгу, информацию в этой книге, могли иметь очень и очень многие. Я сейчас предоставляю слово Шиховцеву Евгению Борисовичу. Здесь он? (Е.Б. Шиховцев: «Да»). Директор ООО «Инфопресс». Я прошу рассказать, сказать несколько слов, по поводу того современного варианта получения книги всеми, кто желает её иметь.

Е.Б. Шиховцев:

Да, тираж действительно очень маленький; я думаю, всем понятны причины, которыми это обусловлено.

В настоящее время мы начали уже готовить электронную версию этой книги, которая будет выложена для всеобщего доступа в Интернет – на нашем сайте, там есть и некоторые другие проекты. Я думаю (я сам, собственно говоря, пользуюсь Интернетом активно в этом отношении): прекрасное дело сейчас делается библиотеками и архивами многими нашей страны – они оцифровывают и выкладывают в каких-то там доступных Интернету форматах все сокровища, которые хранятся в их фондах; а иногда даже и в их запасниках, которые никогда не увидишь. <…> Вот, скромно следуя этим высоким примерам, и наше издательство тоже собирается эту книгу оцифровать и выложить.

Но я хочу обратить ваше внимание вот на что. Даже те счастливые обладатели этого ограниченного тиража книги в интернет-версии найдут много дополнительного, что не вошло в книгу. Вот тут уж я должен раскрыть небольшой издательский секрет: нас немного подвела типография, которая печатала нам фотовкладку – неудачно получились в книге фотографии. Они – поверьте мне, я их видел на экране компьютера в процессе работы над книгой – многие выглядят гораздо лучше. Я думаю, в интернет-версии они будут представлены более достойно, к тому же их там будет существенно больше. И некоторые из них – вот тут правильно было высказано пожелание – в Интернете будут выложены в цветном виде, хотя, к сожалению, большинство из них в оригинале в чёрно-белом исполнении.

Далее (ну, фотографии – фотографиями). Антонина Васильевна Соловьёва, которая совершила просто титанический труд (я думаю, будет очень правильно, если общественные организации как-то отметят это – может быть, даже как-то рекомендуют, выдвинут на какую-нибудь существующую у нас в области премию), в творческом, так сказать, запале, в творческой горячке создала комментарии, которые ну, наверно, по объёму раза в полтора превышают то, что мы включили в книгу. Она сама произвела его препарирование, потому что иногда исследователь – когда копает что-то, ему всегда это всё интересно – и иногда он докапывается до таких интересных вещей, которые читателей этих писем несколько даже уводят в сторону. Вот это была одна из установок, которые она сама себе сделала, сокращая этот свой материал. Но, тем не менее, очень жалко, что он пропадёт: вот в этой не вошедшей в книгу части содержатся тоже не менее интересные факты. Чем удобен Интернет? Читая книгу, да, вот этот излишне подробный комментарий уводит в сторону. Но ведь как пользуются Интернетом: набираешь в поисковике то, что тебе нужно, тебя приводит на какую-то страницу. Вот читатель, который не читает, как бумажную версию, эту книгу подряд, листая страницы, а ищет, ну пусть даже прагматично ищет что-то ему нужное – пусть даже в исследовательской работе, в его творческой работе – он придёт на эту страницу, он найдёт этот комментарий, он получит уникальный материал, который будет ему по теме.

Адреса, на которых будет выложен этот проект, в книге приводятся в моём небольшом вступлении, их можно будет найти, да и в поисковике, я думаю, эта книга найдётся.

Вот, собственно говоря, пожалуй, всё, что я хотел об этом сказать. Спасибо вам за внимание. (Аплодисменты).

Е.В. Смирнова:

Я думаю, есть желающие сказать ещё слово о книге. Илья Александрович Лебедев – главный редактор газеты «Приволжская правда», город Кинешма. Прошу вас выйти. Давайте поприветствуем (аплодисменты).

И.А. Лебедев:

Здравствуйте! Я и наша делегация, здесь присутствующая: я представлю, может быть: Валентина Алексеевна Щукина – это заведующая театральным музеем, музей театра (аплодисменты); Светлана Вадимовна Касаткина – это заведующая Заволжским музеем (аплодисменты); Ирина Ивановна Бабанова – директор нашего художественно-исторического государственного музея (аплодисменты); Ольга Владимировна Владимова – из библиотеки. Мы вот такой делегацией прибыли, чтобы передать вам привет с родины Александра Александровича – из Кинешмы и Кинешемского уезда.

Кинешемская делегация в зале

Готовясь к поездке, я стал вспоминать: а когда я сам впервые узнал об этом человеке? Сначала я узнал имя. Так получилось замечательно, что в библиотеке моего дедушки всегда (по крайней мере, с 1972 года) хранилась книга «Вокруг Щелыкова», написанная Александром Александровичем совместно с Виктором Николаевичем Бочковым. Эта книжечка уникальная, конечно, и до сих пор энциклопедия такая нашего Костромского и Кинешемского края, настольная книга кинешемских краеведов.

Я не знал, кто такой Александр Александрович Григоров – я знал, что есть такая книга; я, когда был школьником, читал, что мне нужно было в этой книге для учёбы, для занятий. В 1989 году не стало Александра Александровича, а, наверное, в 1989-90 году я начал работать в Кинешемском краеведческом музее, а напротив Кинешмы, в городе Заволжске, жили такие замечательные друзья музея – это Вадим Петрович Степанов и Елизавета Васильевна Степанова, одни из адресатов писем Александра Александровича, которые в книге есть. Кстати, Елизавета Васильевна была тогда уже пенсионерка; вроде, простая бывшая учительница, а на самом деле родословие её очень богатое – урождённая Яковлева, из дворянских корней Яковлевых, и из <...> грузинских дворян Багратион-Мухранских. Очень многое ей раскопал, по её генеалогии, по её родству, Александр Александрович. Они были очень дружны. Александр Александрович часто приезжал в свои родные кинешемские места, бывал в Заволжске, Кинешме, в Александровской усадьбе; путешествовали они, собирали грибы, в письмах Григоров часто эту тему поднимает. Он был страстный грибник какой-то, грибники были и Степановы. Для меня Александр Александрович как человек стал из этих рассказов вырисовываться как образ, как человечный человек, живущий обычными заботами: он любит прогулки в лес, он любит собирать грибы; ну и конечно, много рассказывали, чем он занимался творчески. Вот так в моей жизни появилось это имя.

Потом такая счастливая была возможность получать некоторые экземпляры «Губернского дома», «Костромской земли», и была мне подарена книга Александра Александровича «Из истории костромского дворянства». Так я стал знакомиться всё более и более с творчеством этого человека.

И очень нам было, конечно, приятно, когда в новой книге – книге писем, о которой мы сегодня говорим, – одна из глав названа строчкой из письма Александра Александровича «…Ведь я-то кинешемец».

Повторюсь за предыдущими: у меня есть эта книга, я каждый день стараюсь, но не могу я прочитать её от корки до корки – объёмный труд, с любой страницы читать интересно, – но прежде всего, конечно, я прочитал этот раздел, потому что это наши общие, наши кинешемские родные имена: Купреяновы, Невельской, Хомутовы, Островский и его окружение; это наши, я говорю, кинешемские родные места вокруг Щелыкова: это Погост, Фроловка, Мысы, Спас-Заборье – всё это наша общая география.

Адресаты писем: Софья Петровна Волкова – [с ней я] лично знаком, Вячеслав Анатольевич Ошарин – лично знаком. К сожалению, вот с Борисом Павловичем Матвеевым я не мог быть лично знаком, но старшие товарищи, конечно, знают этого краеведа и музейного работника и художника.

Книга Александра Александровича Григорова, книга писем, которую мы сегодня презентуем – это, перефразируя, может быть, Белинского, энциклопедия русской жизни в нашем Костромском и Кинешемском крае. Колоссальное богатство информации – о чём здесь говорили – и в самих письмах, и в библиографическом оформлении, и в биографических справках, огромное количество библиографических отсылок – безусловно, это самая высшая похвала создателям, самая высшая похвала Александру Александровичу. Конечно, эта книга займёт достойное место, когда мы будем продолжать изучать наш родной край.

<…>

С.В. Касаткина:

Хочется присоединиться к Илье Александровичу Лебедеву – он так подробно вам рассказал о нашем крае. Я руководитель Заволжского музея, это левобережная часть Кинешемского уезда бывшего. На территории у нас как раз находилось очень много дворянских усадеб. И вот сегодня, говоря о книге, я хочу сказать: уникальное издание в нескольких отношениях: уникальность материала, который опубликован – текстового, фотографического; уникальность комментариев, которые сделаны.

Конечно, я не могу не сказать об Антонине Васильевне Соловьёвой, с которой мы очень плотно работали. Я бы хотела обратить ваше внимание на то, что касается, например, нашего музея: два факта, которые открыты были в этой книге. Первый факт касается Бологовского. В общеизвестных книгах упоминалось, что он первый принёс в ставку Кутузова весть <…> [о бегстве Наполеона из Москвы], и всё время мы думали, что это Бологовский, который был связан с усадьбой Погост, которая совсем недалеко от Заволжска. И докопалась Антонина Васильевна – такая умница, такая молодец, – что это, оказывается, не тот Бологовский, т. е. сейчас этот вот факт находит подтверждение, что это другой Бологовский, о котором говорит «Вологодская энциклопедия» сегодня. И огромная благодарность Антонине Васильевне – она очень кропотливый, очень ответственный исследователь, и она всё-таки нашла фотографию усадьбы Комарово, которую мы не могли найти годы, хотя усадьба Комарово находилась тоже совсем недалеко от нас.

Антонина Васильевна, спасибо Вам огромное – это вклад в дальнейшее исследование; каждый исследователь, конечно, я думаю, будет начинать сегодня вот именно с этой книги. Спасибо Вам огромное! (Аплодисменты).

Е.В. Смирнова:

Я предлагаю выступить Владимиру Константиновичу Сморчкову – руководителю Музея истории Костромского государственного университета им. Некрасова. (Аплодисменты).

В.К. Сморчков:

Мне не хочется слишком долго говорить, потому что много тут говорилось о достоинствах этой книги, но всё-таки не могу не подчеркнуть, вспомнив старое русское слово, «тщание», с которым много лет Антонина Васильевна работала над этой книгой. Я был тому свидетель: по звонкам, по нашим встречам в архиве, когда мы пытались ту или иную фразу здесь расшифровать, вдвоём; чаще удавалось, но однажды даже не могли никак, пришлось отточие ставить. Понимаете, это действительно огромная работа. Вот я сейчас пытаюсь проследить работу первого университета Костромского и судьбы его профессоров – наверно, это в чём-то похоже на дело, которым занималась Антонина Васильевна, потому что это поиск в Интернете, огромная переписка, благо, что электронная почта существует, это связь со многими вузами, со многими исследователями, которые как-то связаны по темам с этими нашими людьми. В общем, я понимаю, чего это стоило, и за это хочется поклониться в ножки, действительно. (Аплодисменты).

Немногие об этом знают, но я в курсе, что приходилось ещё преодолевать человеческий фактор – на пути этой книги серьёзное препятствие было. И в 2009 году, отмечая 105 лет со дня рождения Александра Александровича Григорова, открывая в нашем музее выставку, ему посвящённую, я, зная об этом замысле, этой работе, много делал для того, чтобы как-то сблизить разные стороны. Даже встречи у нас «на нейтральной полосе» с Евгением Борисовичем были, потому что было категорическое какое-то неприятие, которое, видимо, очень иногда характерно в нашей провинциальной, да, наверное, и не только провинциальной, среде, вот это очень мешало выходу книги. И всё-таки эти контакты, которые удалось наладить, они тоже, безусловно, книгу обогатили.

И вы знаете, читая эту книгу, – я её всю ещё не прочитал: и глаза не выдерживают, и времени не хватает, и потом массу информации невозможно в огромных количествах усваивать – приятно было, конечно, открыть новые штрихи, детали к тем впечатлениям, которые остались от встреч с Александром Александровичем, с его кузиной московской Ольгой Викторовной, в общении с которой я, будучи на курсах, – уже после смерти Александра Александровича – просто купался вечеров, наверное, восемь в Москве <…> получая необычайное наслаждение. Эта Ольга Викторовна – его кузина, наиболее близкий ему по духу человек, благодаря которой и сохранились все эти фотографии. Ведь у Александра Александровича в его первоначальных альбомах были жалкие копии снимков, потому что судьба Александра Александровича так сложилась, что всё это было потеряно, и он не смог сохранить своего архива. Правда, он, к счастью, говорил, что он сберёг ту бумажку, которую ему, мальчику, нарисовал отец, с родословной. Правда, я так её так и не видел в натуре, хотя Татьяна Войтюк <…> говорила, что да, такая бумага существует, она есть, с которой вообще, как Григоров мне рассказывал, начинался его интерес к генеалогии, к роду своему, к истории русской.

Книга очень интересна ещё и тем, что она такие вот размышления навевает: вот было у людей чувство рода своего, чувство землячества, которое удерживало от плохих, неблаговидных поступков, понимаете? Сегодня же это совершенно растоптано. Вот этому ещё учит книга.

Но, вы знаете, я не могу [не добавить] немножко дёгтя. Конечно, книга эта нуждается в указателях, которые просто необходимы, иначе читатель теряется, и вы сами это почувствовали. Я вот сегодня решил вспомнить, что написано там о Константине Ивановиче Стройкове – священнике солигаличском (приходилось мне дважды с ним встречаться в своё время), – помню, на каком месте страницы, но я долго-долго искал, потому что память уже, извините меня, не та, чтобы вспомнить его фамилию. Там Вы (обращается к А.В. Соловьёвой) правильно предполагаете: он мне рассказывал, что был взят с 4-го курса Астраханского мединститута, и в лагере это спасло, потому что он был почти медик, и таким образом вот там он пришёл к Богу и потом закончил семинарию Саратовскую и стал священником. Приходилось с ним встречаться, я, вообще, там много знакомых людей, знакомых голосов как бы услышал в этой книге <...>.

Спасибо большое за эту книгу, спасибо Евгению Борисовичу, который сам это всё сверстал и, в конце концов, на свои деньги кровные это дело выпустил. Это большой подвиг, я считаю. Если говорить о премии Григоровской 2012 года – вот вам достойный претендент. (Аплодисменты).

Е.В. Смирнова:

Так как у нас желающих сказать слово о книге и её издателях достаточно ещё, поэтому я очень прошу – о регламенте в начале не говорили, но всё-таки, – может быть, чуть покороче. Я понимаю, что всем очень хочется сказать и поделиться своими впечатлениями и информацией, но – тем не менее…

Нина Фёдоровна Басова – заведующая сектором краеведческой литературы Костромской областной универсальной научной библиотеки скажет своё слово об этой книге.

Н.Ф. Басова:

Я начну с благодарности и тех приятных слов, которые звучали – с повторения этих приятных слов, которые звучали в адрес, прежде всего составителя, Антонины Васильевны, – потому что я живой свидетель того, насколько кропотливо эта работа велась, сколько она забрала личного времени, и выходные, и будни, и, вероятно, ночные и поздние вечерние часы, оторванные от отдыха, потому что эта работа не может не захватывать. И надо знать характер Антонины Васильевны, стремление довести всё до такого состояния – близкого к идеалу.

Что хотелось бы сказать – вот о чём попенял Владимир Константинович. Первое, что я спросила у Антонины Васильевны – об этом тоже. Да, не хватает указателя. Но за восемь с лишним лет работы с этим материалом, я думаю, что человек настолько уже перенасытился – в том плане, что устаёшь от этих текстов. Работая с библиографией, занимаясь книгами, я могу сказать, что если ты чем-то нагружен и у тебя определённые рамки временные, то ты просто уже не имеешь ни сна, ни отдыха. В конце концов, ну, может быть со временем, да, появится. Но чтобы сейчас составить этот указатель, необходимо это всё переворошить – одному человеку это просто не под силу. Вы прекрасно знаете, что научное издание, когда издаётся – или группа авторов-составителей работает, или даже большой коллектив, потому что одному человеку, повторяю, сделать очень трудно.

Восторг необыкновенный от этой книги – человеческий, краеведческий, библиографический и какой угодно. Огромное спасибо Антонине Васильевне. Весь коллектив библиотеки и особенно отдел библиографии, конечно, покорён этим трудом, потому что, повторяю, не каждому дано настолько переворошить, перелопатить огромное количество источников. Комментарии блестящи – уже об этом говорилось; комментарии иногда, действительно, настолько дополняют письма, содержательную часть, какие-то нюансы из жизни адресатов, что думаешь: как это удалось человеку – от западных границ и до восточных российских границ, как это связать, вести огромнейшую переписку, тем более, изначально не было это в компьютерном варианте, наверное, да, Антонина Васильевна? Это было в письменном виде? (А. В. Соловьёва: – «Нет, письма я уже начала набирать сразу на компьютере».) Это дело, конечно, очень сложное. И Евгению Борисовичу особое спасибо за то, что он это дело одобрил, поддержал, финансировал – насколько я понимаю. И Николаю Александровичу, и всем тем людям, которые помогали Антонине Васильевне.

Приятно видеть гостей – ивановцев (заволжан, кинешемцев), нерехтчан, всех людей, которые слушают об этой книге, которые – да, хотели бы приобрести. Но Евгений Борисович уже говорил о том, что есть, конечно, вариант электронный, и это тоже великое благо – и как перепутье. Да, мы хотим иметь книгу все, конечно; и огромное спасибо, что библиотека получила два экземпляра этой книги. К сведению я скажу, что одна в отделе библиографии, а вторая книжка в отделе ценной и редкой книги, т.е. она доступна, её можно получить, она никуда не выносится, она никуда не выдаётся; каждый день – в режиме работы библиотеки – можно с ней работать свободно.

Что ещё хотелось бы сказать? Я не случайно здесь выставку подготовила, принесла (проходит к выставке): здесь как бы вехи, предтечи этой книги, о которой хотелось бы особо сказать. В годовщину кончины Александра Александровича в Фонде культуры, в котором в ту пору работала Антонина Васильевна, руководила им, – вышла маленькая книжечка (вот она здесь лежит) 90-го года издания, «Родная земля». Вы посмóтрите здесь особые издания; я не всё, естественно принесла – только наиболее важные, наиболее значимые. Это – начало эпопеи Фонда культуры, которая выразилась и вылилась вот в той книге, о которой мы сейчас говорим. Здесь же есть альманах «Костромская земля»: первый выпуск, где есть статья Александра Александровича о Заволжской стороне города Костромы; и здесь же есть выпуск пятый. Антонина Васильевна в книге в послесловии говорит о том, что всё началось с писем Дмитрию Фёдоровичу Белорукову. И вот в этом пятом выпуске «Костромской земли» (а это издание альманаха Костромского общественного фонда культуры) несколько писем к уроженцу нашего парфеньевского края краеведу Дмитрию Фёдоровичу Белорукову. <…>

[Об огромном труде А.А. Григорова] говорит книга. Конечно, читая её, обращаясь к ней, мы получаем эпопею жизни в целом нашего государства, нашей родины за годы не только 60-е – 80-е, которые вот здесь (показывает на 1-ю страницу переплёта) обозначены по хронологии писем, но и предыдущие годы. И, конечно, уже анализируя эти письма, мы делаем свои выводы. А эпистолярный жанр – это особый жанр: он не даёт возможности автору этих писем вернуться, что-то поправить. Если люди, которые ведут дневники и дневники потом публикуют и иногда корректируют, то здесь уже, конечно, коррекции никакой: тут уже, как послано письмо адресату, так здесь и опубликовано, а мы имеем возможность проанализировать его, сделать свои выводы и двигаться дальше.

Огромное ещё раз спасибо всем, всем, всем, кто работал над этой книгой, потому что это труд многолетний, труд многозначный и труд благодарный. (Аплодисменты).

Е.В. Смирнова:

Я приглашаю Николая Владимировича Муренина – редактора журнала «Страницы времён». (Пауза. Н.В. Муренина в зале не оказывается). Извините, ради бога, тогда мы продолжаем. Не подошла у нас сегодня Галина Николаевна [Маслова] – по причинам, зависящим от обстоятельств. Я предлагаю сейчас сказать несколько слов Ирине Халидовне Тлиф – нашему лауреату областной премии имени Александра Александровича Григорова. (Аплодисменты).

И.Х. Тлиф:

<…>

Что касается книги, то это (взяв в руки книгу и показывая её присутствующим), конечно, крупное явление в культуре, это уникальная, действительно, книга, и она надолго, она будет жить – так же, как всё, что создал Григоров, – так и его письма. Я читала её – ну не надо её читать, естественно, для презентации, не надо её читать в спешке, должно быть пространство для общения с этим человеком. Она – прекрасна, прекрасна по содержанию своему. Она, я бы сказала, очень информативна, там очень много генеалогической информации. Это – главное в жизни Григорова, главное его занятие, то, что он оставил. Этот человек прожил такой огромный исторический период, это история, преломлённая через уникальную личность.

Наверное, сейчас эта книга с письмами, с этим вот восприятием жизни Александром Александровичем Григоровым – она просто необходима, потому что она целебная; он, действительно, настолько светлый человек, он очень реально и чётко всё видит, но он настолько умный, настолько интеллигентный, светлый человек – это человек русской культуры, ушедшей, к сожалению. Наверное, какой-то код её сохранился у нас в подсознании, где-то очень глубоко, и он срабатывает, она помогает жить. Она – спасает, она очень сейчас необходима, всем нам. Она прекрасна – эта книга.

Указатель – да, вы говорите? Это очень важно! Я как исследователь скажу, который пользуется [книгой] как справочником. Но любая книга – она больше, чем справочник. И прекрасно, когда есть указатель, но это сделают, это сделает студентка 3-го курса, которая захочет сделать что-то доброе. Понимаете? А у Антонины Васильевны ещё масса проектов!

Я, вообще, чему поражаюсь, я восхищаюсь (сегодня можно это сказать) – какой огромный творческий потенциал у Антонины Васильевны Соловьёвой! И при этом – чрезвычайное чувство собственного достоинства, со скромностью, даже гордыней где-то, между прочим. Но это – можно, это можно. А вот сколько у неё проектов… Даже я… Мой путь к премии, да? – он начинался с Антонины Васильевны. Это её проект – Розановский. Он же – живёт, он живёт, и он не только живёт, он как бы был передан университету уже в том состоянии, в каком получил, допустим, Чубайс Межрегионгаз, или как там ещё (смех), я не знаю, как это называется. Он настолько был хорош, настолько был силён: Сукач, <…> [Фатеев] – т.е. все исследователи уже были здесь, здесь сделаны были все открытия: установлен дом, уже род практически восстал. Всё, всё было сделано, получило другое развитие и продолжает жить в этом совместном проекте, прекрасном.

Это проект – Белоруков. (Я здесь непоследовательно говорю, я, наверное, не всё знаю). Это Белоруков Дмитрий Фёдорович. Он издан. Наверное, можно лучше там, можно… вообще, история не знает сослагательного наклонения, она только может идти вперёд. Сделайте лучше! Это нехорошо – вот то, что я сейчас говорю: «сделайте лучше»; надо как бы сразу делать идеально. Слушайте: всё-таки сделайте лучше – составьте вы указатель, в конце концов… <…>

Белоруков – он живёт, он работает. Я как исследователь, как архивист – да мы, наверное, все это знаем – кто касается истории, кто касается исследований каких-то, что он столько раз помогал – особенно в нашем, сгоревшем архиве, когда не знаешь, на кого выйти. Человек просит – а кто? как? куда? Это же огромная масса документов – берёшь Белорукова. И его читаешь не только с удовольствием – потому что, в принципе, все они владеют прекрасно слогом, да? Нормально; прилично; читать это можно – не то, чтобы интересно, а можно, ещё с точки зрения стиля. Он – работает, вы понимаете? Он уже работает на нас благодаря тому, что он издан, он не лежит здесь, в архиве, вот этой угасающей рукописью – помните, да? – этот рукописный вариант? Поклон, большое спасибо Антонине Васильевне.

Чалеев. Он работает. Понимаете?

«Костромская земля»! А где, где [другие журналы]? Да съели наши журналы, потрясающие журналы! «Губернский дом»! «Костромская старина»! Как бы там ни говорили – это разные были журналы, это было культурное явление, это бренды нашей Костромской области. Что мы получили? – Хороший журнал «Страницы времён», но он съел же два журнала! Понимаете? Вот это вот мне не нравится. Пусть он выходит дальше – как говорится, пусть ещё живёт, слава тебе Господи.

А «Костромскую землю» не съели! Она живёт, она выходит, она прекрасна по содержанию, там есть очень много интересных материалов.

И – наконец – Григоров! Первый, да? «Из истории костромского дворянства» – этот проект. Он тоже живёт; он прекрасен, там замечательная, кстати, Зонтиковская статья, она мне очень нравится – биографическая статья о Григорове, я даже её сейчас перечитываю иногда, – не то что я там открою – «не перечитать ли мне?» – нет, я просто иногда, чтобы уточнить что-то. И я начинаю зачитываться. Она очень глубока, серьёзна, и по содержанию книга, конечно, хорошо составлена. Это не весь, естественно, Григоров, это – часть: айсберг и верхушка. Очерки, очерки – понимаете? Вот к ним прибавились письма, это уникально – если говорить о Григорове и этой книге. <…>

Мы всё-таки, думаю, доживём до того, что мы вытянем через первую Григоровскую книгу, <...>, через вот эту прекрасную книгу, замечательную (поднимает Книгу писем), вытянем книгу поколенных [росписей], потому что – я ещё раз хочу сказать, что Григоров имеет не местное значение, это основоположник отечественной современной генеалогии. Всё же было потеряно, всё было нарушено, и от него потом пошло: и в Москву, и в Петербург чемоданами увозили, да? – вот, кто знает... В портфеле он этого не держал, он понимал, что это надо распространять, он мог обижаться, мог <...>, но держать не мог.

И вот (берёт и поднимает книгу) – новый проект, и он прекрасен, и он будет жить, и он – я ещё раз говорю – он нас переживёт всех. Это огромный труд, и ничего, что здесь нет указателя, – студенты составят.

И ведь что поразительно: здесь практически ни в чём, ни в одном этом проекте – если я не ошибаюсь – никакая администрация не участвует (обращаясь к А.В. Соловьёвой), да? (А.В. Соловьёва: «Нет, в Белорукове»). В Белорукове, да? А в 90% сделанного Вами – никто не участвует. (А.В. Соловьёва: «Участвовали деньгами»). Деньгами? А вот какой-то ещё поддержкой? Это администрация дала на это (показывает Книгу писем)? (А.В. Соловьёва: «Да нет»). А на Григорова – кто? Там, где первая книга? (А.В. Соловьёва: «А, там я собирала по миру»). А, вот о чём я и говорю: не участвовали! Это как называется? Вот как это называется? Это называется энтузиазм – инициатива так вот (показывает) снизу, без чиновников. А я-то думаю – это ещё как смотреть: я думаю, что это сверху (поднятой рукой указывает вверх), вот – отсюда. Разная иерархия-то есть, понимаете? <…>

Е.В. Смирнова:

<…>

Я, к сожалению, не знаю, здесь ли Наталья Константиновна Кашина, и хочу ей предложить слово. (Н.К. Кашина выходит). Наталья Константиновна Кашина – доцент Костромского государственного университета имени Николая Алексеевича Некрасова.

Н.К. Кашина:

Во-первых, я искренне поздравляю с этим событием и благодарна, потому что, действительно, труд невероятный – но благодарный.

А теперь я в трёх лицах выступлю, уж извините за такую «наглость».

Во-первых, как архивист. Когда Александр Александрович Григоров работал в архиве – я самое главное, очень коротко, – он приходил, садился у нас в отделе, обложенный делами, как бы совершенно отключался от всего, что происходит, и создавал вокруг себя некое такое пространство, к которому приблизиться было страшно, потому что ты понимал, что это за человек, что это за явление. А «явление» это приходило – извините меня – в поношенной-поношенной одежде. Так что у нас Лена Полтавская, которая родственницей оказалась, приносила (и такая подробность) какие-то свои вещи, и – Александр Александрович, мы думали: примет-не примет? Принимал. Может, потому, что – родственники. И мы понимали, доходило, насколько это всё серьёзно и страшно.

Во второй ипостаси я, конечно, как филолог. То, что сделали, чрезвычайно важно и значительно. <...> На фоне современного бесстыдства интимность читается уже как скучная пошлая тема. Но когда ты читаешь страницы человека, который не напоказ, не для того, чтобы создать вокруг себя какой-то образ, а в интимной переписке раскрывается как достойная, красивая, очень возвышенная (слово, уместное здесь) личность – это пример уникальный, это те примеры, которых катастрофически не хватает современным молодым людям.

И это третье моё амплуа, это – преподаватель. <…> Я очень благодарна, тому обстоятельству, что книга будет выложена в Интернет <…>. Я думаю, что, действительно, под разными путями, под разными направлениями обязательно нужно эти письма проходить, потому что они, в том числе, и высокого уровня литературный факт.

Вот, что я хотела сказать, и ещё раз – огромное спасибо, что, вообще, эта книга состоялась.

Е.В. Смирнова:

Есть у нас ещё желающие выступить, это Анна Николаевна Ефимова – директор Исторической библиотеки Дома Романовых. Прошу Вас, пожалуйста.

А.Н. Ефимова:

Я сейчас – заведующая.

Каждому последующему выступающему трудно найти какие-то свежие слова, но я присоединюсь ко всем, и, прежде всего, огромное спасибо Антонине Васильевне и всем, кто ей помогал, в том числе и тем, кто предоставил эти замечательные письма, кто не чинил препон, и Антонине Васильевне за то, что она имела это терпение, труд, который протянулся столько лет, она имела терпение его довести до конца, сделать дело очень надёжно, очень качественно, и за это ей, конечно, огромное-огромное спасибо.

Что касается Исторической библиотеки: она в числе тех немногих счастливцев, которые имеют эту книгу, за что тоже большое спасибо, что вы нас не забыли.

Ещё пока не забыта эта тропочка в библиотеку, ещё к нам ходят самые разные дети – и самые маленькие, и дети, которые уже ближе к взрослым. И вот интерес к краеведению, он сейчас – я не знаю – наверное, на пике: мы это ощущаем. И все проекты, которые назвала Ирина Халидовна, все проекты Антонины Васильевны, – это, пожалуй, самые надёжные краеведческие источники, которые мы с удовольствием рекомендуем и с удовольствием используем. Это, действительно, просто клад нашего костромского краеведения.

И конечно, Григоров – без этого имени, без этих трудов невозможно представить вообще изучение краеведения. И вот эта книга: обо всех достоинствах уже сказано. В этой книге – история глубокого прошлого, в его генеалогических изысканиях, и, в том числе, это и история совсем недавняя, которая уже сейчас требует осмысления. Это история этого человека, личности, и понятно, что из этих историй отдельных личностей и состоит история отечества, которой мы занимаемся и которую мы пытаемся транслировать тем читателям юным, которые приходят в библиотеку.

Огромное спасибо.

А что касается именного указателя – мы обязательно его сделаем, мы – библиографы в том числе, и он обязательно будет и будет помощником и нам и всем, кто захочет познакомиться с этой книгой.

Ну, вот вкратце всё, что я хотела сказать. (Аплодисменты).

<…>

Е.В. Смирнова:

Я предлагаю всем присутствующим по желанию – если есть желающие – сказать, выступить – приглашаю сюда. Если желающих нет: по просьбе участников нашего мероприятия я прошу выйти сюда Антонину Васильевну (аплодисменты) и сказать несколько слов о работе, о книге или о чём пожелает.

А.В. Соловьёва:

Я сейчас за подарком схожу, можно? (Приносит книгу А.А. Григорова «Из истории костромского дворянства»).

Я для начала хочу подарить книгу Нерехтской гимназии, которая воспитала девочку Дашу, которая, надеюсь, «двинет вперёд» наше костромское и нерехтское краеведение. Пожалуйста: это Александр Александрович Григоров. (Вручает книгу Дарье Гороховой; аплодисменты).

Я не займу ваше время. Если какие-то вопросы будут, то потом мне задайте, пожалуйста, а сейчас кратко я скажу свои благодарности.

Когда я задумала уходить из Фонда культуры – в 2003 году, осенью, – меня пригласил к себе Евгений Борисович. Спасибо ему большое. К тому времени я только отправила письма адресатам Григорова и стала получать первые ответы и первые письма Григорова. И за всё время работы – я работала, если точно, семь с половиной лет: 7 апреля этого года мы начали печатать эту книгу (полгода она печаталась), и я работала у Евгения Борисовича – я чувствовала его всяческую поддержку, в том числе и материальную.

Я очень благодарна Николаю Александровичу Зонтикову: он поддержал меня в этом проекте. Я не историк, и мне было, конечно, очень и очень трудно, и под конец я не раз жалела, что я взялась за эту работу, очень, очень тяжёлую. К нему я могла обратиться в любое время с любым вопросом, и он мне всегда помогал.<…> И справки [об адресатах] он писал (где-то около половины справок), и отбирали [письма] мы с ним вместе, и читал он подготовленное [мной] не раз.

Я должна поблагодарить Нину Фёдоровну Басову, потому что в течение всей работы я не выходила, можно сказать, из библиотеки и из библиографического отдела и надоела до полусмерти Нине Фёдоровне – я понимаю. Спасибо, Нина Фёдоровна! (Н.Ф. Басова: «Нет, не надоела»).

Я должна поблагодарить Александра Станиславовича Власова <…> очень образованного, большого умницу. У меня и Интернета-то не было, и поэтому мне приходилось очень обращаться часто и к Евгению Борисовичу, и к Александру Станиславовичу. И не только с этим: мы с Александром Станиславовичем обсуждали многие вопросы.

И, конечно, без помощи этих людей мне было бы ещё сложнее работать.

И, кроме того, я совершенно покорена щедростью Кинешемского музея. Ирина Ивановна вышла, да? (Из зала: «Вышла»). Все дела у нас проходили с Ольгой Евдокимовной Киселёвой – [главным хранителем музея], и чувствовалось, насколько это хороший человек, это «чувствуется» даже по Интернету. Кинешемский музей всё, что мог, дал. Это очень трогает, и я очень и очень благодарю их. И это было на том фоне, что наш Костромской музей-заповедник не дал нам ни единой фотографии вообще.

И – адресаты. Сразу отозвалась Наталья Константиновна Телетова из Петербурга – генеалог и, в первую очередь, литературовед (пушкинист, набоковед) – и прислала почти всё; за малым исключением всё, что сохранила, прислала мне. Прислал все-все письма [генеалог] Владимир Павлович Хохлов [из Приморского края], Михаил Владимирович Смирнов тоже прислал подлинники из Иванова, внучка Марии Михайловны Шателен, Ольга Владимировна Черникова тоже прислала подлинники.

Я хочу сказать, что Нерехтской гимназии я подарила [книгу Григорова], а в ваш архив, который «воспитал» Ирину Халидовну Тлиф до такого состояния (шучу!), я отдаю архив, который собрался у меня. (Аплодисменты).

Нельзя мне ставить в заслугу, что я так долго работала над этой книгой. Я сама в заслугу себе совершенно не ставлю, и даже мне неудобно, что я так долго работала. Я понимаю: будь на моём месте другой человек – он сделал бы гораздо быстрее. Но должна сказать, что в это время (как раз у Евгения Борисовича) был подготовлен и вышел Чалеев; «Костромская земля», 6-й выпуск; вышел Ткаченко «Мерянский язык», где я была корректором.

Что меня ещё «грело» в этой работе – что я выходила на потомков этих дворянских родов, известных: Щулепниковых, Яковлевых, даже Григоровых.

В Кинешме я встретилась с Ольгой Ивановной Смородиной – четвероюродной сестрой Григорова, которая на фотографии на одиннадцатой или тринадцатой странице (не помню) во вкладке, Оля Григорова, сидит рядом с Григоровым. Она и говорит: «У него не было ничего случайного, вот он сказал: “Брат с сестрой – брат с сестрой”». Она сидит рядом с Александром Александровичем Григоровым, а потом сидит Ольга Александровна Борисова, урождённая Григорова – с отцом Оли, Иваном Ивановичем Григоровым (он был младше Григорова – родился в 1917, по-моему, а он был его троюродный дядя), т.е. тоже брат с сестрой.

Замечательный, очень симпатичный человек, мне жаль, что она сегодня не приехала.

Я вышла на потомков Яковлевых, получила огромное количество фотографий, тоже очень щедро. И Комарова у меня не одна фотография, а несколько. (С.В. Касаткина: «А где Вы их взяли?») – А взяла в Москве, у потомка Яковлевых, Сергея Александровича Малышева, и его тёти, Варвары Александровны Яковлевой. Она с 1922, по-моему, года – дочь Александра Дмитриевича Яковлева, последнего владельца Комарова. Вот я, видите, какая специалистка по Комарову стала.

<…>

Наверное, всё, что я хотела вам сказать, я сказала. Если будут вопросы…

Е.В. Смирнова:

Вопросов нет, давайте поаплодируем. (Аплодисменты).

Расходясь, обменивались адресами и телефонами, просили надписать книгу, фотографировались на память...

Слева направо: Валентина Алексеевна Щукина, Илья Александрович Лебедев, Антонина Васильевна Соловьёва, Светлана Вадимовна Касаткина.

Слева направо: Валентина Алексеевна Щукина, Александр Вячеславович Воронов, Антонина Васильевна Соловьёва, Светлана Вадимовна Касаткина, Ольга Владимировна Владимова

По видеозаписи расшифровала А. В. Соловьёва, затем по своей записи сверил Е. Б. Шиховцев. Фотографии с презентации любезно предоставил кинешемец А. В. Воронов; они дополнены несколькими снимками Е. Б. Шиховцева.

*   *   *

Недоговорённое

Волнуясь по понятной причине и стараясь не нарушать регламента (хотя твёрдо и не установленного), я что-то не договорила, о ком-то или о чём-то забыла упомянуть. Пользуясь возможностью сделать это «после драки» – договариваю и уточняю.

О потомках костромских дворян.

В Ярославле живёт Людмила Вадимовна Кузнецова, чей дед – Василий Дмитриевич Яковлев, родной брат Александра Дмитриевича. К ней мы с Евгением Борисовичем ездили на целый день, чтобы перефотографировать из её архива всё, что нужно было для Книги писем, и копии сделали даже с «запасом». Ну и общения по телефону было предостаточно.

Я не назвала Марию Андреевну Алексееву – «потомицу» Бутаковых, тоже быстро отозвавшуюся на моё первое письмо и написавшую исчерпывающую справку о своей матери – Милице Петровне Римской-Корсаковой; Вевею Александровну Москалёву – праправнучку хорошо известного краеведам Ивана Васильевича Щулепникова из усадьбы Погост, мужа родной тёти Григорова. Она тоже не пожалела фотографий из семейного архива. Большинство их – во вклейке.

Что же касается одного из адресатов А.А. Григорова, Петра Сергеевича Пушкина, то познакомилась я с ним ещё в марте 1994 года, когда он приезжал на презентацию 1-й книги А.А. Григорова – «Из истории костромского дворянства», и это знакомство переросло в постоянное тёплое общение. Он немало мне помог в работе над Книгой, о чём я подробно рассказываю в своей статье «Книга писем: история создания».

А Надежда Александровна Борисова, урождённая Григорова, снятая на той фотографии, о которой я говорила в выступлении – троюродная тётя А.А. Григорова. Вот и получается, что на фотографии она сидит тоже рядом с братом – троюродным дядей Александра Александровича.

Объясняя свою долгую работу над книгой, я забыла сказать о подготовленном в это же время тексте Леонида Сергеевича Васильева для будущей книги «Архитектура Костромского края». И сейчас продолжается работа над ней – работа с текстами воспоминаний о Леониде Сергеевиче.

А. Соловьёва